Передвигаться в этом тесном пространстве под лестницей было тем еще удовольствием. Прижав листок бумаги к обратной стороне ступеньки, Ли как можно шире растопырила пальцы, чтобы случайно не сдвинуть листок с места. От активного вождения карандашом по бороздкам вырезанных букв ее тело заходило во все стороны. Телефон, который она положила на грудь, — ее единственный источник света в этой темноте — постоянно соскальзывал на пол, и ей пришлось прижать его к себе подбородком. Локти затекли, а мышцы рук от одновременного прижимания к ступеньке бумажки и вождения по ней карандашом начали болеть.
— Ну, тут хотя бы не душно, — сказала она вслух, удивившись тому, как прохладно и свежо сегодня было в шкафу — в отличие от того дня, когда она только приехала в поместье и когда Мира рассказала ей про надпись.
Сделав перерыв, Ли услышала долетающее издалека гудение, будто где-то жужжала пчела. В страхе быть ужаленной она затаила дыхание.
Прислушавшись, она поняла, что гудение — на самом деле разговор, но ни разобрать слов, ни опознать говорящих у нее не получалось.
Тогда она подползла поближе к стене, к которой прилегала лестница, и приложила ухо к ее холодной поверхности. И пусть глухо и нечетко, но, приложив усилие, она услышала, как голос Тристина произнес:
— Мне нужно ответить на звонок из Тайваня. Ничего, если я присоединюсь к тебе где-то через час?
— Разумеется, — ответил Маркус. От его слов повеяло высокомерием даже через стену.
Извиваясь всем телом, Ли спешно выползла из-под лестницы. Она сняла толстовку и вытряхнула ее от пыли, будто коврик. Надев ее на ходу обратно, Ли открыла дверь и спустилась по винтовой лестнице. Прежде чем пробраться в коридор, она, будто робкая мышка, выглянула из-за угла.
Перегнувшись через перила на втором этаже, она увидела, как Тристин направляется к лестнице. Юркнув за толстую квадратную колонну, она пряталась, пока не услышала, как открывается и закрывается одна из многочисленных дверей в коридоре.
— Как продвигается? — с непринужденной вежливостью спросила она, войдя в кабинет.
Маркус даже не соизволил поднять на нее взгляд.
Он стоял над коробкой документов и книг, копался в них и раскладывал по отдельным папкам на длинном столе.
Ли думала, что Маркус не услышал ее вопроса, пока он не буркнул:
— Нормально.
Она медленно прошла вглубь кабинета, села за стол Тристина и стала крутиться на кресле.
— Так и нет для меня дел?
— Можешь, например, не стоять на проходе.
— Я не стою на проходе, — весело возразила она.
Впервые за все это время он поднял голову и посмотрел на нее.
— Полагаю, не стоишь. Главное, не трогай эти стопки документов, я все утро их раскладывал.
Он положил журнал, который читал, поверх стопки рядом с ним. Взяв из коробки точно такой же том, он стал просматривать и его содержание.
За внешним спокойствием Ли скрывалось все нарастающее волнение. Она понятия не имела, как можно мягко и невзначай спросить о такой вещи, как убийство. Не придумав ничего другого, она решила, что лучше всего будет поскорее закончить это представление.
— Мистер Фигероа…
— Можешь звать меня Маркус. И ответ — да.
— Какой ответ? — будучи застигнута врасплох, спросила Ли.
— Да, Тристин передал мне, что твоему другу из полиции — Милбэнку, если не ошибаюсь, — нужны расшифровки допросов, которые мы провели, расследуя убийство твоих родителей. Мои люди уже над ними работают. Как только полиция предоставит нам соответствующее распоряжение суда, я предоставлю им все документы.
— Как вы поняли, что я собиралась об этом спросить?
— Либо ты спросила бы про это, либо еще что-нибудь про своих родителей. Иначе зачем тебе было навязываться мне помогать? Или это просто совпадение, что, как только Тристин ушел, ты тут как тут?
Уши у нее загорелись от негодования и стыда. Ли чувствовала себя как дура. Он выставил ее посмешищем, а то, с какой бесцеремонностью и самодовольством он это сделал, буквально привело ее в ярость. Своей резкостью Маркус прошелся по ее чувствам как наждачной бумагой. За что бы его ни недолюбливала Мира, у Ли теперь были на это свои причины. Маркус определенно козел.
— И что же вам удалось выяснить? — спросила она.
— Ничего, — ответил он, приподняв лежавшие наверху стопки два журнала, чтобы положить под них тот, что он только что просмотрел. — Пока что.
— Пока что? Значит, вы не прекращаете расследование?
Будто позируя для модного журнала, Маркус присел на край стола так, что одна нога осталась на полу, и сложил руки на груди.