– Что ж, – подытоживает Анна, – вот мы и вместе.
Я сажусь возле фортепиано, вытянув перед собой ноги. Нора покусывает губу, переводя взгляд с меня на Морган. И все молчат.
Анна качает головой.
– Что, хотите сидеть в неловкой тишине? Ладно. Давайте заканчивайте. – Она достает телефон. – У вас пять минут, время пошло.
– Ты что, правда таймер поставила?
– Четыре минуты сорок восемь секунд. – Анна поднимает свой телефон.
– Это просто смешно, – шепчет Морган.
– Верно, – коротко кивает Анна. – Вы смешны.
– Издеваешься?
– Четыре минуты девятнадцать секунд.
– Ого, – не выдерживаю я. – То есть Морган вдруг выдает очевидно расистские комментарии, я осуждаю ее за это, и в результате мы одинаково виноваты? У нас что тут, тупой девчачий сериал?
– Лиа, ты перегибаешь палку и знаешь об этом. Одна дурацкая фраза, – перебивает меня Анна.
– Одна расистская фраза, – поправляю ее я и вижу краем глаза, как вздрагивает Морган.
– Мне про расизм можешь не рассказывать.
– Знаешь что? – закипаю я, чувствуя, как напрягается все тело. – Не уверена, что хочу оставаться в этой группе.
– Ой, перестань. – Анна закатывает глаза. – Из-за Морган?
Я пожимаю плечами, чувствуя, как горят щеки.
– Хочешь сказать, что пустишь коту под хвост год работы и совместных усилий из-за одного неудачного замечания?
Она смотрит на меня, а я сижу, будто ежа проглотила. Нора и Тейлор молчат, на Морган лучше даже глаз не поднимать. Смотреть в пол надежнее.
– Я просто…
– Просто злишься. Да, я уловила, спасибо. Но блин, уходить из-за этого из группы?
– Нашей группе и так недолго осталось. – Я выдавливаю смешок, но выходит странно. – У нас выпускной через три месяца.
Именно в этот момент, всего на секунду, меня накрывает осознанием. Все это так недолговечно. Все скоро изменится. Необычное чувство: умом я понимаю, что нужно с чем-то прощаться, но расставание всегда кажется иллюзией, а иллюзию трудно принимать всерьез. Не будешь же скучать по людям, которые стоят прямо перед тобой.
– Слушай, у нас неплохо получалось. – Я чувствую, как к горлу подступает комок. – Но нельзя насильно удерживать людей вместе. И мне неприятно будет играть бок о бок с…
Телефон Анны неожиданно звенит, заставляя нас всех подпрыгнуть.
Морган поднимается со стула.
– Знаете, давайте поступим иначе. Я во всем виновата, я все испортила. – У нее срывается голос. – Так что, очевидно, мне и уходить.
– Морган, перестань, – устало вздыхает Анна.
– Да нет, все правильно. Я знаю, когда мне не рады. Уже привыкла.
Она смахивает слезы из уголков глаз, кривит рот и вылетает в дверь, с грохотом захлопнув ее за собой.
– Ничего себе. Ну что, довольна? – поворачивается ко мне Анна.
– Перестань уже, а? – поворачивается к ней Нора. – Лиа тут ни при чем.
Анна уже открывает рот, чтобы возразить, но тут в разговор встревает Тейлор:
– Кто-нибудь объяснит мне, что только что произошло?
Мы все оборачиваемся к ней.
– Морган что, только что ушла из группы?
– Очевидно.
– Ладно. – Тейлор поджимает губы. Я прямо слышу, как крутятся колесики мыслей у нее в голове. – Значит, нам нужен кто-то пятый.
Святые ежики!
– Тейлор, мы не возьмем в группу Ника.
– Да, но…
– Он не умеет играть на клавишных, – поддерживает меня Нора.
– Не умею, – слышу я голос Ника. Он стоит в дверях, позади маячат Брэм и Гаррет, все в спортивной форме. Рядом с ними Эбби, тоже в тренировочной одежде, что несколько выбивает меня из равновесия. Я даже не слышала, как они вошли.
– Что вы здесь делаете? – расплывается в улыбке Тейлор.
– Я хотел попросить вас… – начинает Брэм.
– Погоди, – перебивает его Гаррет с неловкой улыбкой. – Вам что, нужен клавишник?
– А ты умеешь?
– Я пианист.
– Чего? – выдавливает Нора.
– Пи-а-нист, – смеется Гаррет, перешагивая наконец порог и оказываясь рядом со мной. – Пианист с…
– Да, спасибо, мы поняли, – обрываю его я.
– Нам нужен пианист, – медленно произносит Тейлор. – Морган только что ушла из группы.
– Что? Серьезно?
– Да, потому что Лиа говнится, – негромко отвечает Анна.
– Упс. – Гаррет нервно переводит взгляд с нее на меня. – Это из-за универа?
– В который, по ее мнению, меня взяли только из-за цвета кожи, – уточняет Эбби.