Он положил ладони на массивную столешницу. Черное дерево, самое настоящее. Стол, кабинет, да и весь дворец достались ему от свергнутого короля – Абдурахмана Четвертого. Пора было принимать и остальное наследство.
Карл прошелся снизу вверх по ящикам стола, поочередно выдвигая и задвигая их. Ключ нашелся в верхнем. Плоский, тусклый. Карл повертел его между пальцев – «и этот кусочек металла открывает доступ к стратегическим секретам Швеции?».
На самом деле не открывал. Для сейфа с тайнами шведской королевской семьи, в числе которых находились коды доступа к спутникам, требовались два ключа. Первый, обманный, лежал в верхнем ящике королевского стола, второй висел на шелковом шнурке на шее у Абдурахмана Четвертого. К счастью, Карл узнал об этом заранее (спасибо продажному советнику экс-короля) и лично снял ключ с тела убитого, прежде чем того отвезли в утилизатор…
Отдав по рации приказ никого не пускать, Карл двинулся к большому черному кубу посреди кабинета. Зная, что взломать королевский сейф невозможно, его всегда выставляли напоказ. Карл вставил в скважины ключи, надавил и поочередно повернул. С тихим лязгом куб разломился пополам, обнажив свое драгоценное нутро.
Уникальные предметы Карл доставал по одному. Вот молот из плохо обработанного металла – говорят, он принадлежал самому Тору. Потемневшая от времени щепка – кусок от креста Спасителя. Черный волос на подставке – из бороды Пророка. Маска Локки – больше похожая на безделушку-сувенир от диких африканцев, чем на артефакт. Все правильно, красиво смотрится только бижутерия, настоящим вещам не нужен дешевый блеск. А вот и пластиковые листы с начертанными кодами – экс-король не доверял электронным носителям, опасаясь магнитных ударов, способных уничтожить любую информацию.
А это что?! Под пачкой пластиков Карл обнаружил еще один реликт – переплетенную толстой нитью связку пожелтевших от старости бумаг. На верхнем листе старошведскими символами – еще справа налево – значилось: «Дневник наблюдений». Король искренне удивился – что обычный ежедневник делает рядом с реликвиями и стратегическими секретами страны?!
Осторожно, стараясь не повредить хрупкие страницы, Карл принялся за чтение (спасибо отцу, в свое время заставившему мальчика учить старошведский), с трудом разбирая расплывшиеся строки… Дневник принадлежал врачу-эпидемиологу, жившему приблизительно сто пятьдесят лет назад. Его записи потрясли Карла.
«Месяц сафар, 14 число, 1481 год по хиджре. Сегодня меня вызывали в один отдаленный горный кишлак. Там случилось невообразимое. Все жители кишлака в одночасье забыли родной язык, заговорив на неизвестном в Афганистане наречии. Между собой они прекрасно общаются, однако их не понимает уже никто. Меня просили разобраться».
Следующая запись была сделана через несколько дней. «Месяц сафар, 17 число, 1481 год по хиджре. Это не психосоматика. И не нервное заболевание. Пока мы не можем понять его природу. Ясно одно, болезнь перерастает в эпидемию. На неизвестном языке заговорили жители нескольких кишлаков поблизости от очага заболевания. Это обстоятельство тревожит больше всего. Пора вводить карантин».
Еще несколько заполненных страниц кто-то густо перечеркнул крест-накрест. Читался лишь третий по счету лист. «Месяц сафар, 27 число, 1481 год по хиджре. Мы сумели определить, на каком языке общаются между собой больные. Оказалось, это не выдуманный язык, как мы полагали, а шведский. Сама страна перестала существовать во время Большого Европейского Взрыва, но нам удалось найти носителя языка, который перевел разговоры заболевших. Они безумны. Больные уверены, что являются шведами и живут в Швеции. Похоже, заболевание коснулось не только речи, но и значительной части мозга. Коллективная шизофрения?? Но откуда у сумасшедших взялось знание иностранного языка?»
От большей части остальных листов уцелели лишь корешки. Две последние записи были сделаны на одной странице:
«Месяц раби-авваль, 9 число, 1481 год по хиджре. Заболел один из участников нашей миссии – водитель. Мы долго пытали его на предмет половых контактов с кем-то из местных, но он не сознался. Если не врет, то рано или поздно заболеем все. Не опоздали ли мы с карантином?»
«Мне кажется, я нащупал причину болезни. Это искусственный вирус, перебравшийся к нам откуда-то издалека. Не исключено, что его занесло к нам из Европы или Америки».