ГЛАВА 9
Мы въезжали во двор под аккомпанемент яростных криков Шимона:
— Что значит "сегодня не получится"? Каких еще запчастей тебе не хватает, негодяй? Может, у тебя в голове чего-то не хватает?
Генератор заглох еще в полдень, и с тех пор худой высокий африканец по имени Принц безуспешно пытался его починить. Принц полностью разобрал генератор, весь перемазался мазутом, несколько раз уходил покупать свечи, шланги и другие запчасти, брал у Шимона телефон, чтобы посоветоваться с друзьями, привлек к работе охранника, дворника и даже уборщицу, но генератор по-прежнему не подавал признаков жизни.
— Он же совсем новый! И месяца не проработал! — горячился Шимон.
Принц сочувственно качал головой и недоуменно разводил руками, на все слова Шимона повторяя одно и то же:
— Завтра, начальник! Завтра.
Солнце готовилось нырнуть за горизонт. Ящерицы бегали как полоумные, гоняясь за оживившимися к вечеру насекомыми.
— Хоть обратно генератор собери! — сказал Шимон. — Ты же завтра половину запчастей не отыщешь.
Принц с сомнением посмотрел на фрагменты генератора, разложенные бесформенными кучками на кусках газет и тряпок, и задумчиво почесал голову.
Света не было, кондиционеры не работали. В доме стоял неподвижный, тяжелый, горячий воздух — такой плотный, что, казалось, его можно было резать ножом.
Электрический насос тоже не работал, поэтому воды в кранах не было; соответственно, нечем было смыть с себя семь толстых слоев липкого пота и красной пыли.
Гена разделся до трусов, вышел на крыльцо и разлегся на скамейке, тяжело дыша и обмахиваясь бумажником. Шимон нервно ходил из стороны в сторону, размахивая руками и ругаясь на иврите. Мартышки прыгали по клетке с оглушительным визгом.
— Начальник злится, потому что генератор поломался, — констатировал стоявший неподалеку от меня грустный пожилой охранник. — Когда Шимон кипятил воду в электрочайнике, генератор несколько раз подпрыгнул — бух! бух! бух! — и остановился. Принц сказал, что причина в этом. А Шимон говорит, что этого не может быть, потому что генератор очень большой и сильный...
— Скажи, — перебил я его, — а как ты относишься к вашему бывшему президенту, как его...
— Чарльз Тейлор? — воскликнул он. — Настоящий мужик! Никого не боялся. Я служил в его армии...
И охранник, повеселев и расправив плечи, стал бодро маршировать на месте, высоко поднимая колени и прижимая к плечу воображаемое оружие.
— После войны армию распустили, и я остался без работы... — заключил он и снова погрустнел.
— А мне сказали, что Тейлор — преступник, что он сейчас под судом в Гааге.
— Ерунда! Просто белые решили унизить сильного африканского лидера, чтобы другим неповадно было. Его просто сделали козлом отпущения, а настоящие преступники — это...
— Слушай, — спросил я, вытирая пот со лба. — А море далеко отсюда?
— Море? Близко! А зачем тебе море?
— Хочу искупаться.
— А, плавание... — уважительно протянул он.
— Насколько близко? Километр?
— Ну... — почесал голову охранник. — Скажем так, около пяти минут.
— Пешком?
— Нет, на мотоцикле.
— Причем тут мотоцикл? Пешком!
— Ну, где-то пятнадцать минут. Почти. Или десять. А может быть, и двадцать. Если бежать — быстрее доберешься, если идти медленно — дольше получится.
При этом охранник изобразил в жестах, как нужно бежать, если я хочу быстро попасть к морю, и как нужно шагать не спеша, вразвалку, если я не слишком тороплюсь. Мне начинало казаться, что либерийцы в целом придают небольшое значение словам и часто говорят первое, что взбредет в голову. Возможно, это было частью местного этикета: даже если не знаешь ответа на вопрос, не расстраивай собеседника простым и безыскусным "не знаю", а лучше придумай что-нибудь прикольное.
— В какую сторону идти?
— Как выйдешь из ворот, поворачивай направо и иди все время прямо. Тебя проводить?
— Что я, девушка, чтобы меня провожать? Сам дойду.
— Окей, боссман! — улыбнулся охранник, открывая ворота.
И я зашагал по улице, поднимая шлепанцами клубы пыли, которая и после того, как я давно скрылся из виду, продолжала медленно парить над дорогой в тяжелом влажном воздухе.
*******
Идти "все время прямо", как советовал охранник, не получалось: улица постоянно извивалась и периодически раздваивалась. Поэтому я просто двигался в ту сторону, откуда доносился шум океана.