– А почему же тогда говорили, что к ихним обращаться надо? За помощью, чтобы из леса вывести?
– А черт его знает. Так вот говорили. Потому что только они этих духов злых не боялись да водились с ними, а потому и договориться могли.
– Значит, и добрые дела могли делать?
– Ну, наверное, но больше все злые, конечно. Кого подпортить надо, али что еще такое, то это все к ним. Доброе редко они брались делать. Да и вообще ни с кем не разговаривали да не знались.
– Как же это не знались?
– Да вот так. Не водились они ни с кем.
– Совсем не говорили?
– Ну, какие-то говорили, времена-то разные ведь, когда ж в колхоз-то согнали, те из них, кто помоложе, дак разговаривали, чего ж нет, и не верили ни во что уже.
– Вот как.
– Да, а когда ведь деды наши жили, к ним в деревню никто просто так без нужды не ходил. Нельзя было. А кто ходил, те говорили, что старики у них и языка русского не знают.
– Языка русского не знают? Как так, они же русские?
– Да почем их знает, это ведь сейчас здесь русские, а в старину здесь, говаривают, народец жил такой, чудью белоглазой их называли.
– Чудью белоглазой? Да что это такое, у меня уже голова закипела… Да ведь нет нации такой! Есть немцы, есть англичане, есть русские, а чудь белоглазая – это что? Даже название-то какое-то странное.
– Ну дак я не знаю, кто ж теперь знает, так в старину говорили, мол, давно еще, до начала царей, здесь чудь вот такая жила. А потом ушли они.
– До начала царей?
– Ну, так поговаривали, да, что когда еще царей не было, в древние-то времена, они здесь жили, да.
– Ничего не понимаю.
– Да что тут понимать-то, россказни это ж все. Просто люди верили так. Может, и не было ведь никого.
– Баба Шуро-оу!
– Бабушка-а-а-а! – решил добавить я.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять. Дятел стучит где-то. Ветерок подул. Больше ничего.
– Значит, выдумки, говорите?
– Может, и выдумки, а может, и нет, кто ж его знает. Но вон ученые-то что-то искали все тут. Мумий, видишь, в болоте да жальники все какие-то рыли.
– Жальники? Что это?
– Ну, это как кладбище, в старину такое было.
– Никогда не слышал.
– Хех, да неудивительно, оно ж, когда было-то?
– До царей?
– Хех, ну, положим, не до царей, но народ еще некрещеный все был.
– Мда, удивительные истории вы рассказываете, деда Коля, мне нравится очень такое.
– Ну, заходил бы как-нить в гости-то на чай, я бы тебе рассказал еще много чего.
– Правда?
– Конечно, мы рады будем, пока каникулы-то – заходи.
– Да я не на каникулах, деда Коль.
– Нет? А чего же?
– Да потом каникулы-то будут. Мы вот так уехали. Потому что дело-то срочное. Сами понимаете.
– Да ерунда, найдем мы твою бабушку, а потом вместе к нам и заходите на чай, чего уж, первая она, что ли, потерялась, никуда не денется. Не тайга же.
Я заулыбался. Я всегда любил таких стариков, которые и войну прошли, и многие тяготы жизни, а все равно не стали хмурыми и унылыми. И всегда были готовы пообщаться с молодежью, рассказать что-то или же, наоборот, узнать что-то новое. Такая способность не останавливаться в познании мира даже в том возрасте, когда чаще задумываешься о смерти, чем о чем-то еще, это, наверное, подвиг.
Мы продолжали не спеша пробираться через лес, периодически останавливаясь покричать бабушку и послушать, не откликнется ли. Я потерял счет времени. Два часа? А может уже прошло часа четыре? Мне еще сильнее хотелось спать. Даже холод, от которого меня уже потряхивало, не спасал. Это и понятно: сегодня мне выспаться так и не удалось. Но мне почему-то хотелось думать, что спать мне хотелось именно из-за этого леса. Такая апатия. Мне кажется, если бы я здесь заблудился, я бы даже не пытался выбраться. Просто сел бы где-нибудь рядышком, обессиленный. И стал бы ждать самого красивого сна. У меня немного болела голова. Неужели тоже из-за леса? Глупости, от такого количества информации и резкой смены ленинградского воздуха на местный могла и не только голова разболеться. Но дело не только в физических ощущениях, там было что-то еще… В конце концов, я решил не думать об этом. Я и без того слишком сильно устал, чтобы поддаваться каким-либо эмоциям, тем более после таких рассказов. К тому же, в дальнейшем я мог надеяться на то, что скрашу какой-нибудь из вечеров в гостях у своих соседей в компании дедушки Коли. И он обязательно порадовал бы меня какими-нибудь удивительными рассказами и байками, даже если все это и неправда.