В. К. Удалось связаться?
В. М. Удалось. Не буду повторять общеизвестное. Для меня, как и для всех нас, это был, конечно, особый день. Проверялась вся наша работа. Ну и, конечно, что ни говорите, риск был. Знал это Королев, знал и Гагарин. Королев очень волновался. Он вообще-то умел держать себя, но тут было заметно. Забегая вперед, скажу: когда Гагарин благополучно приземлился, я впервые увидел слезы у Королева. Первый и, по-моему, единственный раз. На площадке тогда возник импровизированный митинг. Смотрю, из бункера выходит Королев, а на глазах у него слезы…
В. К. Вы тоже понимали, что риск был?
В. М. Еще бы! Машина недавно принята на вооружение. Я непосредственно отвечал за третью ступень, а для нее это всего восьмой или девятый пуск. Я отвечал за этот ракетный блок, за двигатель и за баллистику.
В. К. А что давала третья ступень, чтобы понятно было непосвященным?
В. М. Скорость. И потом без этой ступени «семерка», то есть ракета Р-7, над которой мы работали и которая стала базой для создания первого искусственного спутника Земли, поднимала максимум полторы тонны, а с ней – уже больше пяти.
В. К. И когда она начала летать?
В. М. Тогда же, когда был создан первый спутник. В 1957-м. Испытывали мы ее, запуская с Байконура до Камчатки.
В. К. Интересно, а тогда уже была мысль о запуске человека в космос?
В. М. У Королева, конечно, была. Это ведь вообще была давняя и заветная его мечта! А у нас, у большинства, по-моему, такой мысли особо не возникало. Главная мысль – скорее сделать ракету, которая доставала бы Америку.
В. К. Потому что американцы нас уже могли достать?
В. М. Они же после войны окружили нас плотной сетью военно-воздушных и военно-морских баз. Их «летающие крепости» курсировали вдоль наших границ и могли в любой момент доставить атомную бомбу. То есть они достигали любого нашего города, а мы их – нет. Потому и понадобилось создание транспортного средства, которое помогло бы сделать Соединенные Штаты уязвимыми и таким образом добиться стратегического паритета.
В. К. Значит, изначально это было средство вынужденной защиты?
В. М. Да. Однако при этом Королева, наверное, ни на минуту не покидала мысль о посылке человека в космос. Она занимала его всю жизнь. Он готовился к этому. И вот однажды он говорит: а что если выбросить кое-что из аппаратуры и посадить туда человека? Мы работали в это время над специализированным военным комплексом. Что ж, говорю, наверное, можно.
В. К. И как для вас шла подготовка к этому полету? Какие-то подробности, проблемы наиболее сложные…
В. М. Для меня самой сложной проблемой стал воронежский завод, где предстояло делать мою часть. Там изготавливалась арматура для авиационных моторов, и немалых трудов стоило научить их делать ракетные двигатели. Но справились!
В. К. А сколько таких коллективов работало на космос по всей стране! Поражаешься, когда думаешь, в каких масштабах надо было организовывать, координировать, направлять всю эту работу. И ведь всё – впервые! Первый искусственный спутник Земли, первый полет человека в совершенно неведомый космос…
В. М. Когда первый спутник полетел, мы даже не ожидали такой реакции в мире. Кроме всего прочего, он был воспринят как свидетельство необыкновенных возможностей Страны Советов. Вот это самое «бип-бип», прозвучавшее над планетой, заявляло о том, что есть Страна Советов, которая может не только на равных соревноваться с капитализмом, но и опережать его. Да не где-нибудь, а в космосе, где, понятно, требуется наиболее современная и совершенная техника. А мы только что, всего десять с небольшим лет, как вышли из самой тяжелой и кровопролитной войны с немецким фашизмом…
В. К. Незадолго до ухода из жизни Германа Степановича Титова я беседовал с ним, и он подчеркивал, как много все это значило для авторитета нашей страны. Понятно, потрясение в мире!
В. М. Конечно, потрясение. Но вот смотрите, какой у нас был настрой. Мы много лет не отдыхали при крайне напряженной работе, и после запуска спутника мне вместе с заместителем по испытаниям Воскресенским Королев дал отпуск. Полетели в Сочи, там поселяют нас на даче Булганина. А через несколько дней – вызов: срочно вылетайте! Досадно было, конечно, однако лишь в первый момент. Внутренняя готовность к непрерывной работе в нас жила. И за месяц был создан новый спутник, который полетел уже с собакой Лайкой.