— Тлатоани Кеоцикаль.
Немертвые переглянулись. Бледнолицего женоподобного персонажа в стальном нагруднике, набедренной повязке вряд ли можно с ходу принять за царя-лича.
— Ложь!
— Погодите, — неожиданно вспомнил архилич. — Вы случайно не из команды Красных Ягуаров, которых за драку и нечестную игру в мяч я поставил бессменно нести караул на стене?
— Не может быть… владыка, — полуличи почтительно склонили головы. — Ты жив!
— Вы так и прозябаете четвертый год подряд здесь?
— Да, мой царь, приказ никто не отменял. Ты сказал стоять в карауле на стенах до тех пор, пока мы не покинем Васгар. А его никто покидать не собирается, совсем напротив.
— Я снимаю с вас наказание, пойдете со мной, подтвердите, что я тот, за кого себя выдаю. Тут всем заведует жрец Мекатл?
— Так точно, владыка. Регент Умулькутли назначил его наместником Васгара.
— Где он сидит?
— В храме Вечных.
— Двигаем туда.
В сопровождении воинов-ягуара Кирилл прогулялся по улицам древнего города. С момента последнего посещения он очень изменился, вместо прежних хозяев Васгар наводнили беженцы налар с далекого севера, ромейцы и ацтлани, последних было больше всего. Народ успешно обживал возведенные в незапамятную эпоху строения, шли активные восстановительные работы, обветшавшие стены и прохудившиеся крыши местами нуждались в полной перестройке.
Порядок в городе охраняла нежить и ромейские ауксиларии. Межэтнические конфликты пресекались максимально жестко, новым обитателям Васгара предстоит жить бок о бок не одно десятилетие. По пути к храму ягуары рассказали в общих чертах о положении дел в городе. Далеко не идеально, но и не плохо. Жрецы-личи вопреки опасениям после очередной смерти Кирилла не передрались за власть, а продолжили борьбу, даже не бросили живых на произвол судьбы. Впрочем, тут исключительно рациональные мотивы. Некромантам откуда-то надо брать новых слуг, материал для изысканий, восполнять потери.
Мекатл после гибели правящей верхушки Ацтланского царства быстро поднялся по карьерной лестнице. О заведующего некрополями и производством големов он до первого советника при регенте.
— Не помешаю? — Кирилл застал лича за чтением каких-то свитков, лежавших на столе целой кучей. Пустые глазницы оторвались текста.
— Ты еще кто? Как прошел мимо стражи?
— Я Кеоцикаль, ой, — Кирилл понял, что забыл использовать магию и заговорил женским голосом. — То есть Кеоцикаль, владыка немертвых. Узнаешь?
— Прости за сомнения, владыка, но я обязан точно убедиться, кто передо мной стоит. Не ответишь на пару вопросов?
— Валяй.
— Что ты посоветовал сделать с големами во время твоей проверки некрополя после пробуждения?
— Наделить их голосом.
— А как мы это потом использовали?
— При штурме Элиды големы орали частушки, пугали ромейцев. Достаточно ответов?
— Более чем, владыка, — кивнул Мекатл. — Нам пришлось трудно без тебя.
— Я пришел это исправить. На днях должны прибыть драконы и тогда мы начнем создавать Завесу.
Мекатл пару секунд промолчал.
— Значит, войну можно считать окончательно проигранной?
— Не окончательно, — возразил Кирилл. — От стратегии прямых столкновений мы перейдем к партизанской войне с применением небольших мобильных групп.
— Но можно ли так победить Пошесть?
— Возможны лишь два исхода. Мы дождемся Преображения, которое повлечет за собой вымирание нурийцев вместе с остальными формами разумной жизни, и начнем отстраивать мир заново, либо призовем подмогу.
— Подмогу? Ради неба, какую?
— Из Мира Первого Солнца. Их оружие уничтожит Энру, Пошесть, если они не исчезнут сами.
Глава 35
Кто он теперь? Квинт, Квинлан О'Брайен или Энра, Великий Вестник Преображения? Он постоянно задавал себе эти вопросы. В голове все перемешалось. Воспоминания человеческой жизни, многовековое существование в виде мутировавшей жабы-переростка, смутные образы прошлого, доставшиеся от поглощенных цивилизаций.
Злая ирония состояла в том, что, заразившись эмульсией, Квинт сохранил значительную часть прежней личности, однако не мог остановиться. Струящаяся по венам эмульсия требовала действовать дальше. Это не было сознательным приказом посторонней сущности, скорее высокоразвитый инстинкт, против которого невозможно пойти.
Носители лишь способ выживания паразита. В родном мире эмульсия являлась связующим звеном экосистемы, симбиотическим организмом, присутствовавшим почти в каждой жизненной форме.
Квинт «помнил» о катастрофе сотни тысячелетий назад, одна из лун Отрима после столкновения с астероидом изменила орбиту и столкнулась с соседней луной. Для сверхсущества, коим являлась эмульсия, это событие отозвалось такой страшной болью, какую не способен вообразить гуманоид.