«…23 сентября 1815 г. Людовик XVIII обратился за поддержкой к царю и, желая его умилостивить, заменил Талейрана, занимавшего посты председателя правительства и министра иностранных дел, герцогом Ришелье, другом Александра I, который был в течение 12 лет губернатором Одессы» (Валлотон А. «Александр I»).
«Император перестал ходить на костюмированные балы, потому что некоторые не узнанные им маски, которых потом не могли отыскать, отвесили ему очень нелестные комплименты…» (из донесений австрийской полиции).
«Александр хотел, чтобы каждый человек был свободным, но при условии, что он употребит свою свободу для выполнение только его, Александра, воли» (Адам Чарторыйский).
«Будучи честолюбивым, обидчивым, злопамятным и эгоистичным, он одного за другим бросал своих друзей детства, за исключением Лагарпа. Он был нерешительным, беспокойным, неуравновешенным, хитрым, одновременно и слабовольным и упрямым, энергичным и слабым — непостоянным до такой степени, что даже подписи его менялись. Великий князь Николай Михайлович утверждал, что двойственность была одной из основных черт характера царя. Однако, несмотря на непостоянство ума и переменчивость настроения, он временами проявлял исключительную щедрость души и абсолютную преданность» (А. Валлотон).
А вот более поздняя запись после смерти царя: «Я ошибся, благоволение Александра ко мне не изменилось, и в течение шести лет (с 1819 по 1825 годы. — Авт.) мы имели с ним несколько подобных бесед о разных важных предметах. Я всегда был чистосердечен, он всегда терпелив, кроток, любезен неизъяснимо; не требовал моих советов, однако же слушал их, хотя им большей частью и не следовал, так что ныне, вместе с Россией оплакивая кончину его, не могу утешать себя мыслию о десятилетней милости и доверенности ко мне столь знаменитого венценосца; ибо милость и доверенность его бесплодны для любезного отечества» (Н. М. Карамзин «Дневник после смерти Александра I»).