ЭРин собрав со стола, ушла на кухню мыть посуду, попутно задаваясь вопросом: как пережить весь этот фарс? О том, что сватовство пройдет по-настоящему, они не договаривались. Речь шла о том, что он просто покажется ее отцу, и они тут же уедут. Вместо этого Ким принялся упорно добиваться расположение ее родителя. Но самое удивительное, что он, кажется, преуспевал в том. Когда она вернулась обратно в гостиную, то увидела, что понятие «преуспевал» уже явно не к месту. Ее отец и «жених» нашли общий язык и, не обращая на нее внимания, были поглощены мужским разговором.
- Я вот служил в десантных войсках, - выговаривал Киму отец. – И для меня любой парень, если он не солдат, просто напросто мозгляк, не мужик вовсе. Отсиживать задницу в теплом офисе и перебирать бумажки, по-твоему, занятие для мужчины?
- Махать кулаками – занятие для мужчин? - то ли утверждал, то ли спрашивал Ким, упершись ладонями в колени.
- Вот именно!
- А если я честный и неподкупный госслужащий, то я уже не мужик?
- В точку… ты - чинуша… Тем более, если неподкупный то… не сможешь защитить свою семью, - отец, посмотрев на Кима, чтобы удостовериться в своих словах, кивнул и упрямо повторил: - Не сможешь…
- Но иногда быть честным и неподкупным намного труднее, чем махать кулаками. Вот гангстеры и бандиты умеют махать кулаками и, по-вашему, они мужики? А для того, что бы защитить меня и мою семью есть закон и полиция, - гнул свое Ким.
- Ага, то-то я погляжу, эта полиция много делает для таких как ты и я. Вон всякой криминальной шелупони развелось в стране, как блох на паршивой собаке, – не сдавался и отец ЭРин. – Таких еще больше не люблю… Хочешь жениться на моей дочери?
- Хочу, - ответил Ким «ударив» девушку в самое сердце.
- А защитить свою семью от тех же гангстеров сумеешь? Или бумажками от них начнешь отмахиваться?
- Папа… ну пожалуйста… - умоляюще попросила ЭРин, видя, что отец сел на своего любимого конька.
Мужчины посмотрели на девушку, как будто только что вспомнив о ее существовании.
- Иди-ка, - махнул ей рукой отец, - принеси соджу.
- Но, папа…
Отец посмотрел на нее так, что ЭРин тут же послушно отправилась на кухню, а когда вернулась, разговор мужчин принял неожиданный и очень опасный поворот, какого она даже предугадать не могла.
- Раз вы жених и невеста, - втолковывал отец ее «жениху», - то и спать можете вместе. Нет у меня для тебя отдельной комнаты.
- Но я могу устроиться прямо здесь или с вами…
- Нечего тут… невинного строить… - рявкнул, выведенный из себя, старик. – А то я не знаю, что все равно ночью переберешься к ней.
- Но мы даже не думали до свадьбы… - как-то неуверенно отнекивался «жених».
- Ты уже посватался и я согласился. Раз вы решили пожениться, не поверю, что до сих пор только и ходите взявшись за ручки… чтоб ты… а ты умный… вон как быстро прискакал по первому моему зову… Наверняка у меня уже внук наметился.
- Папа! – ахнула ЭРин.
- Ащ-щ… - цыкнул на нее отец. – Строите мне тут невинность… оба…
- Так вы благосла... благосла - вляе-те нас? - спросил заплетающимся языком Ким.
- По-видимому, ничего путного она уже не найдет, - философски заметил отец, мрачно тряхнув пустой бутылкой из-под коньяка и взявшись за соджу. – Ты хоть пить умеешь… ничего те-бя не берет… офисник…
- Это я больше не найду ничего стоящего, - пробормотал Ким видя, что ЭРин близка к тому, что бы расплакаться, с ужасом понимая, что угодила в ловушку.
Глава 14
Только бы Ким все правильно понял. Неловко, но нужно выбраться из этого щекотливого положения, куда он их всех загнал. Ким был слишком настойчив, желая понравиться отцу и вот результат. Конечно, он поймет все правильно, не дурак. К тому же сейчас с отцом лучше не спорить, его уверенность, что они живут вместе, уже ничто не поколеблет. Поднявшись из-за стола, ЭРин, молча, ушла в комнату отца, что бы приготовить ее для Кима, надеясь, что мужчины, останутся пить до конца, да так и заснут в гостиной, а утром ничего не вспомнят. Но Ким, как только ЭРин вышла, последовал за ней, попрощавшись с отцом и, пожелав ему спокойной ночи.
- Кажется, мы стали заложниками? – попытался обратить он все в шутку, взглянув на часы у себя на запястье, а после, наблюдая за тем, как ЭРин сосредоточено раскладывает для него постель на полу в тесной комнате отца, где витал отчетливый затхлый запах старости.