Так, мы связываем с Духом проявление энергий божественности[720]. Но божественные энергии, передаваемые через Духа, являют Лик Слова: Дух личностно открывает Слово в бесконечных "созидательных" проявлениях божественного действия[721]. Мы "познаём" личное присутствие Духа как динамичное самосокрытие, как раскрывание личности Слова. Но и Слово, являемое Духом, есть Слово Отца. Оно свидетельствует не о самом себе, а о Лике Отца — единственного бытийного начала божественности[722]. Как Дух действует для того, чтобы явить Слово, так и Слово являет себя для того, чтобы сделать познаваемым Отца. Наконец, личность Отца самоскрывается в этом всеобщем взаимопроникновении личного общения, предвечно "рождая" Слово и будучи источником "исхождения" Духа[723].
3. ИПОСТАСЬ–КЕНОЗИС
Способ бытия божественности, который отрицает любую возможность индивидуального апо–стаза, выявляет реальность ипостаси, ипостасного - плероматического — способа личностного бытия. Ипо–стась означает динамичное осуществление и усовершение личностного бытия в эк–статическом взаимопроникновении и универсальном общении, будучи противоположной апо–стазу обособленных индивидов.
Познание ипостасного способа бытия божественности, истина ипостасей доступны человеку только в историческом опыте конкретного бытия, воплотившего в себе ипостасный способ существования Божества, — в лице Иисуса Христа. Два конкретных пути, или две возможности подхода к истине о Боге, как они часто обозначались на предыдущих страницах (то есть либо приоритет постижения божественной сущности, либо приоритет познания ипостасей как способа бытия сущности), — эти два пути отражают не просто две разные теоретические методологии, но и две радикально различные позиции по отношению к истине о Боге.
Приоритет постижения сущности означает рассудочно–доказательный подход к истине. Понятие "Бог" определяется каузально и анагогически: Бог есть абстрактная божественная сущность, или высшее существо, которое есть логически необходимое начало и причина всего существующего. Отсюда неизбежно следует понимание ипостасей как отношений внутри сущности.
Напротив, приоритет познания ипостасей отражает изначальный и конкретный универсально–жизненный опыт соотнесенности с историческим проявлением Личности Слова "во плоти" — проявлением, которое одно только может явить способ божественного бытия, реальность троичного общения. Мы говорим о том "взаимопроникновении" божественных Лиц, которым "различается" Троица ипостасей, но не разделяется единство божественной сущности и энергии. Таким образом, мы познаем способ бытия, явленный воплощением Слова: кенозис Христа.
Мы называем кенозисом динамичное "самосокрытие" божественности Слова в общении с человеческой природой, где осуществляется "истощение" любых элементов бытийной обособленности, то есть ипостасный способ бытия Слова, новый для человеческого опыта и человеческих категорий. Действием Духа Слово воплощается, чтобы явить Отца. Это способ бытия в троичном взаимопроникновении, который открывает нам тайну Единого и Троичного Бога в кенотическом принятии человеческой природы Словом.
Так истина кенозиса оказывается единственной данной человеку возможностью познать истину Бога в конкретном историческом опыте. Кенозис — не просто новая категория мышления, а возможность жизненной гармонии с истиной подлинного существования, то есть ипостасного способа личностного бытия. Смысл христианской аскезы и христианской добродетели, выраженной в смирении, заключается именно в кенотическом усилии, в "истощении" элементов индивидуальной обособленности, в достижении личностной полноты, которая есть реализация ипостасного бытия (ὑφ–ίσταμαι: стоять‑под; самоскрыться- в качестве индивидуальности — в универсальном эк–стазе эротического общения).
720
"Πνεῦμα μεμαθηκότες θεοῦ τὸ συμπαρομαρτοῦν τῷ λόγω καὶ φανεροῦν αὐτοῦ τὴν ἐνέργειαν... δύναμιν οὐσιώδη, αὐτὴν ἐφ᾽ἑαυτῆς ἐν ἰδιαζρύσῃ ὑποστάσει θεωρουμένην... ἐν τῷ λόγω ἀναπαυομένην καὶ αὐτοῦ οὖσαν ἐκφαντικὴν" ("Научающий Дух Божий, сопутствующий Слову и являющий Его действие.., сущетворящую силу, саму по себе созерцаемую в особой ипостаси... которая в Слове покоится и Его являет"). Иоанн Дамаскин. О православной вере. 7, PG 94, 805, Kotter, S. 16-17. "(Тὸ Πνεῦμα) ἐν ἑαυτῷ δείκνυσι τὴν δόξαν τοῦ μονογενοῦς, καὶ τοῖς ἀληθινοῖς πρὸςκυνηταῖς ἐν ἑαυτῷ τὴν τοῦ θεοῦ γνῶσιν παρέχεται" ("(Дух) являет в себе славу Единородного и дарует в себе истинно поклоняющимся знание Бога"). Василий Великий. О Святом Духе. 47, PG 32, 153 В. "Οὐ γὰρ ἐστιν ἐν περινοία τοῦ Υἱοῦ γενέσθαι, μὴ προκατατγασθέντα τῷ Πνεύματι" ("Ибо невозможно оказаться в мудрости Сына, не получив прежде просвещение Духом"). Василий Великий. Письмо. 38, PG 32, 329С.
721
"῾Yποδεχόμενοι τὰ δῶρα, πρῶτον ἐντυγχάνομεν τῷ διανέμοντι, εἶτα ἐννοοῦμεν τὸν ἀποστείλαντα, εἶτα ἀνάγομεν τὴν ἐνθύμησιν ἐπὶ τὴν πηγὴν καὶ αἰτίαν τῶν ἀγαθῶν" ("Принимая дары, сперва мы наталкиваемся на их разносчика, потом думаем о пославшем, а затем возвышаемся духом к источнику и причине благих даров"). Василий Великий. О Святом Духе. 37, PG 32, 133 D. "Οὔτε πατὴρ χωρὶς υἱοῦ ποτε ἐννοεῖται, οὔτε υἳός δίχα τοῦ ἁγίου πνεύματος καταλαμβάνεται" ("Ни Отец никогда не мыслится помимо Сына, ни Сын не принимается без Св. Духа"). Григорий Нисский. О Св. Духе против македонян. 12, PG 45, 1316 В. "Μήπω δὲ ὄντος τοῦ λόγου υἱοῦ, οὐδέπω τὶς ἐγίνωσκε τὸν πατέρα" ("Если бы Сын не был Словом, никто вовсе не знал бы Отца"). Афанасий Великий. Против ариан. 4, 23, PG 26, 501 D. "Ἅμα γὰρ τῷ πατρὶ υἱοῦ πατήρ, υἳος δὲ περὶ πατρὸς ἀληθὴς διδάσκαλος" ("Ибо Отец есть Отец Сына, а Сын - истинно учащий об Отце"). Климент Александрийский. Строматы. 5, 1, PG 9, 9 А.
722
"Ἡ τοίνυν ὁδὸς τῆς θεογνωσίας ἐστὶν ἀπὸ ἑνὸς πνεύματος δὶα τοῦ ἑνὸς υἱοῦ ἐπὶ τὸν ἕνα πατέρα, καὶ ἀνάπαλιν ἡ φυσικὴ ἀγαθóτης καὶ ὁ κατὰ φύσιν ἁγιασμὸς καὶ τὸ βασιλικὸν ἀξίωμα ἐκ πατρὸς διὰ τοῦ μονογενοῦς ἐπὶ τὸ πνεῦμα διήκει" ("Итак, путь богопознания ведет от единого Духа через единого Сына к единому Отцу; и наоборот: природная благость, и природное освящение, и царское достоинство следует от Отца через Единородного к Духу"). Василий Великий. О Св. Духе. 47, PG 32, 153 ВС. "Ὁ τοῦ υἱοῦ τὴν οἱονεὶ μορφὴν τῇ διανοία λαβών, τῆς πατρικῆς ὑποστάσεως τὸν χαρακτῆρα ἀνετυπώσατο, βλέπων διὰ τούτου ἐκεῖνον, οὐ τὴν ἀγεννησίαν τοῦ Πατρός... ἀλλὰ τὸ ἀγέννητον κάλλος ἐν τῷ γεννητῷ κατοπτεύσας... ὥστε ἡ τοῦ υἱοῦ ὑπόστασις οἱονεὶ μορφὴ καὶ πρόσωπον γίνεται τοῦ πατρὸς ἐπιγνώσεως· καὶ ἡ τοῦ πατρὸς ὑπόστασις ἐν τῇ τοῦ υἱοῦ μορφῇ ἐπιγινώσκεται ἐναργή τῶν ὑποστάσεων" ("Кто схватил умом образ Сына, как бы запечатлевший в себе свойства ипостаси Отца, тот видит через Сына Отца, но не нерожденность Отца.., а созерцает в Рожденном нерожденную красоту... так что ипостась Сына становится как бы образом и ликом узнаваемого Отца. Ипостась Отца узнается в образе Сына, при том, что созерцаемое свойство остается в них ясным отличительным признаком ипостасей"). Василий Великий. Послание. LHO, PG 32, 340 В.