— Пару минут, не больше. Вызов может появиться в любой момент, ты должен быть готов или я его перенаправлю. Тот вызов, что ты пропустил вчера, мне пришлось отдать твоему напарнику. Но у него есть и своя работа, а ты должен выполнять свою.
— А почему бы не найти больше людей?
— Вы вполне справляетесь, а посвящать слишком большое количество людей в это знание совсем ни к чему. В нашем деле главное конспирация, — объяснила Ведьма.
Луис понятливо кивнул и задумался. Всё услышанное перевернуло его мировосприятие и что делать дальше, стоило серьёзно обдумать. Если отказаться от Дара, то что он будет делать потом? Сможет ли он и дальше работать оперативным фотографом, не имея Дара? И если нет, то что тогда?
Вопросов в случае отказа набиралась уйма. А в случае согласия?
Он сможет жить как раньше, но при этом без гнёта совести, да ещё и с осознанием своей полезности. Да ещё какой…
Так быстро столь важные решения Луис ещё не принимал. Хотя этому весьма поспособствовало отведённое на размышления время. Кстати, о нем…
— Ну так что? Ты готов ответить мне? – женщина повернулась к нему, моментально потеряв интерес к уткам.
— Да. Готов. — Луис решился. – Я остаюсь.
— Я в этом не сомневалась, — Ведьма улыбнулась. – Ты сделал правильный выбор, Луис, и я рада, что ты не уйдёшь.
— Я и сам рад, — Луис несмело ответил ей улыбкой. – Слишком привык уже, чтобы бросить всё.
— Понимаю. — Женщина резко поднялась со скамейки. – Мне пора, заболталась я с тобой, а дела стоят.
— Мы ещё встретимся? – встрепенулся Луис, не ожидавший столь внезапного окончания разговора. – Ну, если что-то случится?
— Всё может быть, — лукавая улыбка тронула её губы. – Если встретились раз, другой, то и третий может состояться.
— И ещё! Как мне вас называть? – фотограф вдруг понял, что понятия не имеет как её зовут.
— Можешь и дальше именовать меня Ведьмой, это довольно близко к истине, — женщина подмигнула ошарашенному Луису и, взмахнув длинным подолом юбки, направилась прочь.
Через мгновение её ярко-жёлтая блузка последний раз мелькнула за деревьями и пропала. Казалось, что она зашла за одно дерево и прямо за ним растворилась в воздухе, так как с другой его стороны так и не появилась.
Только тут Луис понял, что наступили сумерки, людей в парке совсем не осталось и даже утки куда-то попрятались на ночь. Не стал засиживаться и он, медленно направившись в сторону дома. В голове мелькали обрывки разговора, казалось, что мозг пульсирует от обилия сведений.
Но при этом небывалый покой поселился внутри. Вся предыдущая неделя, наполненная отчаянием и переживаниями, вспоминалась как страшный сон. Хотелось забыть об этом и окунуться в новую жизнь, в которой ему уготована иная роль. Теперь ему больше не придётся подавлять внутри себя совесть и грызущее ощущение собственной ничтожности. Конечно, он не станет радоваться чужим смертям и с радостным предвкушением ехать на вызовы. Но он, по крайней мере, перестанет чувствовать себя убийцей. Он и раньше старался внушить себе, что каждая смерть предрешена и он просто не имеет права вмешиваться, но, не имея подтверждений этому, продолжал считать себя убийцей. А теперь всё иначе, всё будет по-другому.
С этими мыслями Луис проскользнул через пожарную лестницу к своей квартире, где в первую очередь приготовил, на всякий случай, к работе фотоаппарат. Ведь как сказала Ведьма, и как он сам знал из своего пятилетнего опыта, вызов может случиться в любой момент.
Следующая неделя прошла для Луиса лучше, чем последние несколько лет. Вызовов было восемь, но ни одного ночного кошмара ему не приснилось. Подсознание, которое раньше действовало заодно с совестью, замолчало и перестало давить на него по ночам. Для Луиса оказалось приятным сюрпризом просыпаться по утрам не от крика или падения на пол, а, например, от светящего в лицо лучика солнца или от замерзшей ноги, высунутой из-под одеяла. Это было непривычно, просто пить кофе и смотреть телевизор, не боясь увидеть в новостях, сфотографированного накануне человека. А если и увидеть, то не начинать усиленно давить в себе сосущее чувство вины.
Единственно, что по-прежнему омрачало его новое идиллическое состояние, это соседи. Что делать с ними, Луис так и не решил, а потому продолжал их избегать. Вчера он столкнулся возле дома с Трейси, и по тому, что она вполне приветливо с ним поздоровалась, заключил, что Деннис и словом не обмолвился о том, как Луис с ним обошёлся в последнюю их встречу. Из-за этого ему стало ещё больше стыдно, мальчишка промолчал, он не хотел, чтобы разъярённая Трейси вытрясла из Луиса душу за его грубость. А значит, он надеется на возобновление их дружбы и не хочет терять своего старшего друга.
Что делать дальше в этой ситуации Луис не имел ни малейшего понятия. С одной стороны, он тоже скучал по Деннису, по его жизнерадостному голосу, по его рассказам о школе и даже мерзком коте. Да и Трейси Луису нравилась, особенно пироги, которые она пекла. А с другой стороны, в его жизни и раньше была тайна о его Даре, а теперь секретов стало только больше. Скрывать приходилось всё больше, а врать, наоборот, хотелось меньше. Не хотелось ему обманывать хороших людей, считающих его своим другом.
И зачем он только начал с ними общаться? Чтобы вот так сейчас разрывать себя сомнениями? И заставлять страдать Денниса?
Так и не придя ни к какому решению, Луис решил положиться на случай. Ничего ни делать и просто пустить всё на самотёк, а потом посмотреть, как дальше пойдёт. Может быть, он ошибается, мальчик на него обижен и не желает его видеть. А если так и есть, то это даже лучше, несмотря на столь резкую перемену в жизни, Луису всё равно лучше быть одному, так проще сохранять тайну.
В любом случае, что будет, то будет, отталкивать Денниса, если он придёт, Луис не станет. Но и сам первый шаг не сделает. Так будет лучше и для Трейси и для Денниса.
А Луис?
Он переживет, он и так был один очень долго, одиночество вошло в привычку и отсутствие друзей его не слишком напрягает. Особенно теперь.
Во второй половине дня Луис наведался в редакцию «Вечернего вестника». Главред Саймон Грин предпочитал расплачиваться за фотографии наличными, ибо был любителем поболтать и узнать последние новости из их журналисткой среды.
Из последних девяти вызовов Луис продал снимки только двух. Он решил теперь поменьше наживаться на своей работе и продавать фотографии, только чтобы хватало на жизнь, да чтоб редакторы не забыли. Жить на широкую ногу Луис не умел, да и не стремился, и много денег ему было не нужно. Свою лепту в это решение вносило и то, что где-то в городе есть человек, который делает такую же работу что и Луис, но бесплатно. Это немного било по самолюбию, ведь по сравнению с ним, Луис выглядел корыстным и алчным прощелыгой. Интересно, на что живёт этот парень? А может быть женщина?
Наличие в городе собственного «напарника» интриговало Луиса и заставляло постоянно думать о нём. Как было бы здорово встретиться, поговорить, поделиться опытом.
Очень жаль, что Ведьма не позволила им встретиться. Накануне вечером Луису в голову пришла идея и он, откопав в столе карту города, в течение получаса расставлял на ней маркером точки. Их оказалось около пятидесяти, но больше Луису и не требовалось, на карте вырисовывалась очень интересная картина. Теперь он знал, где работает его «напарник». На разложенной перед Луисом карте, все вызовы Луиса были отмечены в северной части города, южная же была девственно чиста. Стоило ему увидеть результат, как он вспомнил три вызова на «чужой» территории. Видимо его «напарник» не смог тогда приехать на вызовы, и они были перенаправлены на Луиса.
После этого Луис понял, каким образом между ними был поделен город.
А ещё он понял, что никогда не узнает кто его «напарник». Не давать же объявление: «Помощник Смерти из северной части города, разыскивает своего соратника из южной»?!
— Эй, Лу! Ты уснул, что ли? – выдернул его из размышлений голос Саймона.