Теперь, когда я поняла, что такое реверберация[1], которую издает пистолет, я держу тело немного по-другому, перемещая руку вниз и расправляя плечи. Я выпускаю следующий патрон, на этот раз точно попадая в мишень. Не останавливаясь, я стреляю в следующих трех, даже не останавливаясь, чтобы посмотреть, как они падают, пока не остается только один.
— Мистер Петров, вы узнаете обо мне одну вещь: я преуспеваю во всем, к чему прикладываю усилия, — говорю я, выпуская последнюю пулю, которая попадает в банку точно в центр. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, снимаю пистолет с предохранителя и передаю его ему в руки.
— Я не сомневаюсь, что вы в большинстве вещей превосходите меня, — говорит он, снова взводя пистолет. Но вы пропустили две.
Мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на мишени, и он прав. Я стреляла слишком быстро и промахнулась, разнеся мишени, когда пуля пролетела мимо.
— То, что вы сделали, впечатляет, — признает он, вытягивая руку и стреляя прямо в недостреленную боковую банку. — Среди моих знакомых много мужчин, которые не могут стрелять так, как ты, даже после многих лет тренировок.
Он смотрит мне в глаза, отстреливая следующую пулю; еще один чистый выстрел.— Вы хорошо справились, мисс Грин, но недостаточно хорошо. Теперь давайте начнем с того, как перезаряжать.
[1] Реверберация – это эффект, придающий звуку ощущение пространственной глубины и ширины за счет отражения звуковых волн. К примеру, даже при игре музыкантов в небольшом зале применение реверберации позволяет имитировать акустику большого концертного зала.
Глава 11
Дафна
— Как обстоят дела с Милошем? — спрашивает папа, прежде чем запихнуть в рот кусок оленины. Меня всегда забавляло, что у человека, который хотел отправить меня в школу, манеры как у рыбы.
— Отлично, — отвечаю я прямо. Несмотря на то что прошло уже две недели с момента нашей размолвки, мы впервые остались наедине. Отца я практически не видела: последние несколько дней он сидел в своем кабинете, даже ел там, а я ложилась спать раньше, готовясь к утренним тренировкам с Милошем.
Когда вчера я столкнулась с ним по дороге вниз, он был молчалив и уклончив, когда я попыталась помириться с ним и завязать разговор. Меня всегда воспитывали вежливой и доброй, и мне нравятся эти качества, но больше я люблю взаимное уважение. Я не люблю, когда на меня кричат, а потом игнорируют целую неделю. Если бы не Амелия, практически насильно затащившая меня сюда сегодня вечером, пообещав, что они с Генри присоединятся к нам, я бы ела в другом месте.
— Дафна, как долго ты собираешься продолжать в том же духе, а? — спрашивает мой отец, бросая столовые приборы и поворачиваясь, чтобы полностью посмотреть на меня. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Ты хочешь, чтобы я извинился?
— Для начала, извинение было бы хорошо, — говорю я, засовывая в рот ломтик моркови и поворачиваясь к нему. — Я не хочу, чтобы ты извинялся просто так, я хочу, чтобы ты говорил серьезно.
Он закатывает глаза и насмехается в ответ, как раз когда в дверь входят Амелия и Генри.
— Добрый вечер, семья Грин, как у нас сегодня дела? — весело спрашивает Генри, выдвигая стул для Амелии и садясь рядом с ней. Я возвращаюсь к еде, и, видимо, мой отец тоже, потому что Генри не получает ответа на свой вопрос.
— Я попросила Милоша присоединиться к нам сегодня вечером, — тепло говорит Амелия, пытаясь снять напряжение. — Я подумала, что нам будет приятно поесть всем вместе.
— Это было очень заботливо, Мили, спасибо.
Я улыбаюсь и снова сосредоточиваюсь на еде. Чем быстрее я поем, тем быстрее закончится эта трапеза.
— Отличный выбор для сегодняшнего ужина, красавица, — говорит Генри, сосредоточившись исключительно на Амелии.
— Спасибо, Генри, — отвечает она, краснея, когда его рука исчезает под столом.
— Ты хочешь, чтобы я извинился и серьезно? — говорит папа, совершенно случайно.
Амелия, Генри и я поворачиваемся, чтобы посмотреть на него, когда он начинает смеяться.
— Ты хочешь, чтобы я извинился за твои проступки?
— Папа, о чем ты говоришь?
— Об ожерелье, Дафна. Ожерелье. — Он делает глоток виски и тупо смотрит на меня. — Ты взяла - нет, украла - ожерелье, а потом пошла и потеряла его. Оно тебе не принадлежало, но тебе было все равно, ты все равно его взяла.
— Мне было одиннадцать, и я скучала по матери, — говорю я, а потом делаю глубокий вдох. Не стоит так переживать из-за этого. У моего отца явно просто стресс, и он ведет себя как капризный ребенок.
Часто ли такое случается? Нет. Но когда такое случается, нужно просто перетерпеть и подождать, пока он придет в себя. Алкоголь определенно не помогает.
— Нет, ты была глупой соплячкой, которая не могла держать руки при себе.
— Джордж, в этом нет необходимости, — говорит Генри, его лицо серьезно. — Это была небольшая ошибка, которую Даф совершила в детстве. Может, ты извинишься, и мы сможем продолжить наслаждаться ужином?
— Мистер Харрис, если мне понадобится ваша помощь, я попрошу ее, — отвечает папа. — А разве я просил вас о помощи? Нет. Так что не надо ее давать.
Он делает еще один глоток своего напитка и возвращается к еде, как раз когда входит Милош. Он садится на свободное место рядом со мной, пока Джош приносит свою тарелку.
— Что случилось? — тихо спрашивает Милош, глядя на меня.
— Ничего, — шепчу я, натянуто улыбаясь ему. Он кивает и берет вилку, накалывает морковку и подносит ее ко рту.
— Послушай, Даф, я извинюсь за то, что ударил тебя. Это было неуместно, — говорит мой отец после некоторого раздумья. — Но я не собираюсь извиняться за то, что накричал на тебя.
При этом Милош останавливает свою вилку в воздухе и опускает ее, чтобы услышать, какое замечательное оскорбление отец приготовил для меня в следующий раз.
— Честно говоря, ты заслужила это за воровство. Знаешь ли ты, насколько усложнила мне жизнь, потеряв это ожерелье?
— Нет, не знаю, потому что ты никогда ничего мне не рассказываешь, — тихо говорю я, снова пытаясь собраться с мыслями, укладывая столовые приборы и заканчивая ужин и этот разговор. — Ты вообще почти не говоришь о маме, а когда говоришь, то только если тебе что-то нужно. Ты никогда не впускаешь меня в дом и всегда отталкиваешь, как будто это может помочь. Мне жаль, что я причинила тебе столько беспокойства, папа, правда жаль, но ничего из этого не делает тебя нормальным.
— Заткнись со своей душещипательной историей, Даф, — насмехается он, снова закатывая глаза. — Я буду кричать на тебя, если, черт возьми, захочу, потому что это мой дом.
Я чувствую, как Милош шевелится рядом со мной, затем отодвигает стул и подходит к моему отцу.
— Вставай, — отрывисто говорит он.
— Мистер Петров, советую вам сесть на место, — говорит мой отец, доставая свой стакан со скотчем.