— В этой части торгового центра есть три аварийных выхода, но нам нужно выйти через переднюю часть этого магазина, чтобы добраться до любого из них.
Он с легкостью переключается в режим телохранителя и снова проверяет свой телефон, когда тот вибрирует.
— Генри встретит нас у запасного выхода, а кто-то другой придет за твоей машиной позже. Не высовывайся, следуй за мной и не шуми. Только русский язык и никаких настоящих имен.
— Хорошо, — только и могу ответить я, пока мой мозг работает на износ, пытаясь осмыслить его слова.
— Дафна, это очень важно. Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, хорошо?
Он гладит меня по голове, возвращая мое внимание к себе. — Посмотри вниз, возьми меня за руку и иди быстро. Никакого английского и никаких имен. Да?
— Да... Да, хорошо.
Я прочищаю горло и правильно перефокусируюсь. Я бы предпочла выбраться из этого торгового центра живой, так что сейчас точно не время терять концентрацию. Он отрывает бирки с одежды, затем собирает ее обратно и кладет в сумку на пол, чтобы не сработала сигнализация. — Подожди, а как же наша одежда и все вещи, которые я купила раньше?
— Мы должны оставить их здесь.
— О, хорошо. Я не знаю, почему мне грустно. Я знаю, что папа выкупит их для меня, но мне просто стыдно.
— Мы все вернем, хорошо?
Голос Милоша странно успокаивает, и я начинаю чувствовать себя спокойно, слегка кивая ему.
— Хорошо, пойдем.
Он снова смотрит на свой телефон. Генри в пяти минутах ходьбы. Он берет мою руку в свою и ведет меня через магазин, выходя через детский отдел, просто чтобы быть в безопасности. Поскольку мы оба в очках, в новых нарядах и с прической, нас довольно трудно узнать. Если не считать того, что мы - довольно характерное сочетание громоздкого белого парня и изящной черной девушки. И тот факт, что я все еще ношу свои очень розовые босоножки с очень скучным, очень ворованным нарядом, не помогает. Поначалу мне удается не отставать от длинных шагов Милоша, но чем быстрее он идет, тем больше мне приходится работать, чтобы выдержать его темп.
— Ми... — Я останавливаюсь, вспоминая, что он говорил мне об именах.
— Rodnoj, — говорю я, привлекая внимание Милоша. — Slishkom bystro.
Я слабо улыбаюсь, когда он немного замедляет шаг, все еще идя целеустремленно, но уже с более приемлемой скоростью.
— Спасибо.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и дарит мне небольшую однобокую улыбку, и я думаю, что это первый раз, когда я вижу, как он правильно улыбается. Я никогда раньше не использовала прозвище «дорогой» по-русски, но если это приводит к таким улыбкам, я с удовольствием буду делать это снова и снова. Мне нужно больше. От того, как его губы подрагивают, а вокруг глаз собираются легкие морщинки, мне хочется потянуться и поцеловать его снова.
Стоп.
Нет.
Не буду этого делать.
Тот поцелуй был спектаклем. Он не был настоящим, это был просто отвлекающий маневр, но, боже мой, это было чертовски красивое шоу. Я отмахнулась от своих мыслей и сосредоточилась, но как раз в этот момент кто-то налетел на меня. Если бы не Милош, быстро схвативший меня, я бы оказалась на полу.
— Извините, мисс, — говорит виновник, но смотрит он не на меня. Он смотрит на мои ноги. Точнее, на мои сандалии. Мы с Милошем, похоже, поняли это одновременно, потому что после быстрого кивка оба снова набираем скорость.
— Он идет за нами, — тихо говорит Милош, заметив отражение парня в витрине магазина.
— Нам нужно быстро его потерять, — продолжает он, протаскивая меня через другой магазин и выходя с другой стороны, на мгновение теряя человека из виду. Он затаскивает меня в небольшую комнату для технического обслуживания в конце магазина, оставив свет выключенным. На мгновение мы замираем в полной тишине, единственным звуком является вздымание и опадание наших грудей, когда мы переводим дыхание.
Аварийный выход находится примерно в тридцати секундах от нас. Так близко я чувствую его теплое дыхание, ласкающее мою кожу, возвращая меня к поцелую, который произошел всего несколько мгновений назад, но кажется, что целую жизнь назад. С тех пор как мы вошли в торговый центр, произошло так много событий, что мой мозг работает сверхурочно, пытаясь все учесть. Мы подождем здесь немного, а потом побежим. — И мне нужно, чтобы ты действительно бежала, хорошо, детка?
— Мм хм.
Он хватает меня за руку.
— Хорошая девочка.
У меня нет времени осмыслить то, что только что прозвучало из его уст, потому что он тут же распахивает дверь, свет снаружи почти ослепляет меня своей яркостью, и начинает бежать. Ну, для него это скорее пробежка, но я бегу - а это нелегко в сандалиях. Мы добегаем до выхода и выходим в коридор, закрывая за собой дверь. Милош оглядывается по сторонам, находит на полу выброшенную строительную трубу и просовывает ее между ручками, чтобы запереть дверь.
Пожароопасно? Да.
А ему не все равно? Судя по всему, ничуть.
Он снова берет меня за руку, одновременно доставая свой телефон, и ведет меня по коридору, который выходит на дорогу. Мы снова набираем темп, когда выходим на улицу, где уже виднеется машина Генри.
— Поехали, — говорит Милош, открывая для меня дверь на заднее сиденье, а затем садится рядом со мной.
— Дафна, милая, почему я не могу оставить тебя одну ни на секунду, чтобы ничего не случилось? — говорит Генри спереди, делая быстрый разворот и выезжая в совершенно противоположном направлении от дома.
— Честно говоря, Генри, я не знаю, — только и успеваю сказать я и отключаюсь, как Милош начинает объяснять, что только что произошло. Я чувствую, как адреналин захлестывает меня, закрываю глаза и пытаюсь выровнять дыхание. Сочетание глубокого, почти мелодичного голоса Милоша и тихого гула двигателя убаюкивает меня, и я засыпаю раньше, чем успеваю сопротивляться.
Глава 17
Дафна
Это всегда начинается одинаково.
Я сбегаю по лестнице в подвал, стараясь не засиживаться допоздна. Забегаю в кладовку на кухне, чтобы найти свою любимую позднюю закуску - оливки «Manzanilla» с дробленым перцем и сухариками из морской соли.
Я перетаскиваю табуретку, чувствуя себя непривычно короткой, и тянусь вверх, чтобы достать банку. Взяв ее, я направляюсь к чипсам, но когда я хватаю их левой рукой, а оливки - правой, меня резко останавливает громкий стук, эхом прокатившийся по комнате подготовки.
Прижав банку к груди, я жду, когда обладатель этих шагов найдет меня.
Когда проходит несколько мгновений, а моя грудь все еще вздымается, я слышу еще один стук, на этот раз более сильный, но еще более далекий. Спрыгнув с табурета, я кладу оливки на прилавок и скрываюсь за дверью. Не знаю, как долго я там просижу, но как только кажется, что все чисто, я медленно открываю дверь и пробираюсь к лестнице. Думаю, здесь в начале дня побывала бригада ремонтников, может, это упали их инструменты, вызвав стук?