Этого слишком много, он застревает в горле и нападает на нос, в то время как аромат Дафны обволакивает тебя, смесь цветов апельсина и зефира успокаивает чувства.
Взяв тряпку, я вытираю ожерелье насухо и открываю его. Потертая фотография Дафны и ее матери смотрит на меня, когда я снимаю ее. Развернув фотографию, я вижу крошечный ламинированный листок бумаги, на котором нацарапаны химические символы.
— Сэр, кажется, я вижу формулы противоядия и токсина.
— Хорошо. Храните их в безопасности и ни в коем случае не выпускайте из виду. Мне все равно, что выбирать - жизнь девушки или ожерелье. Вы выберете ожерелье.
Да, этого не произойдет, но я не собираюсь сейчас спорить о гипотезах.
— Я отправлю вам место встречи с отрядом. Присоединяйся к ним и жди дальнейших указаний.
Он резко вешает трубку, и я погружаюсь в тишину.
Чтобы все эти люди из Дэйвино приехали и забрали ее, должно быть, что-то пошло не так с фальшивым падением, которое должно было произойти сегодня утром. Перед уходом я возвращаюсь в гостиную, чтобы проверить, не пропустил ли я чего-нибудь, и мой взгляд останавливается на маленьком розовом предмете на полу.
Нагнувшись, я поднимаю подарок, который подарил Дафне на день рождения сегодня утром, и проверяю время, прежде чем опустить его в карман. Мне нужно уходить. Мне нужно добраться до места встречи, а машины у меня нет.
Похоже, я возвращаюсь к своей недолгой преступной жизни.
***
На часах 16:32, когда я добираюсь до места встречи. Я подъезжаю к складу, вбиваю код в дверь и прохожу внутрь.
Снайперы, автоматы, пистолеты, гранаты, бронежилеты, противогазы и нательные камеры украшают длинные столы, которые тянутся по всему помещению. Запах боеприпасов и душный воздух, дополненный ужасным искусственным освещением, возвращают меня в то время, когда я проходил срочную службу.
— Специальный агент Петров? — спрашивает невысокая блондинка, когда я закрываю за собой дверь.
Я киваю, встречая ее протянутую руку быстрым пожатием. — Милош.
— Люси Петерсон. Я командир, и я буду наблюдать за этим прорывом. Давайте подготовим вас и проведем инструктаж.
Закрепив жилет и нательную камеру и выбрав еще один пистолет с запасными патронами, я следую за Петерсон в отдельную комнату, где сидят около пятнадцати парней, экипированных и готовых к работе. Я сажусь на свободный стул и смотрю на доску, на которой изображены чертежи дома.
— Итак, слушайте. Для тех, кто меня не знает, я Люси Петерсон, и сегодня я буду вашим командиром. Мы хотим уничтожить главу Daveeno, который, как мы знаем, сейчас находится в этом месте.
Она указывает на экран, на котором сменяется слайд-шоу, показывающее дорогу в двадцати минутах езды от дома Гринов.
— Нам удалось взломать записи камер наблюдения и найти семерых заложников. Всего заложников девять, так что, пока мы идем, опасайтесь гражданских лиц.
— Двое, которых держат отдельно, — это, должно быть, Дафна и Джордж.
Слайд сменяется фотографиями семи захваченных сотрудников, а также Джорджа и Дафны.
Люси пробегает по всем, кто изображен на доске, и дает их основное описание.
У меня сводит челюсть, когда я думаю о том, что может происходить с Дафни прямо сейчас и что она, должно быть, чувствует, зная, что ее мать жива.
Как мать могла сделать все это с собственным ребенком - уму непостижимо, но сейчас я не могу об этом думать. Мне нужно сосредоточиться.
Люси перечисляет станции и план нападения, а также то, чем занимается каждый человек. После того как первая группа захвата и отряд внешнего окружения были распределены, я услышал свое имя.
— Петров, Купер и Скотт будут второй группой захвата. Направляйтесь к двум другим заложникам. Скорее всего, вокруг них будет усиленная охрана, так что будьте осторожны. Есть вопросы?
Все качают головами.
— Хорошо, люди. Давайте двигаться.
Глава 36
Дафна
Голова тяжелеет, когда хлопок двери возвращает меня в сознание.
— О, хорошо, ты проснулась.
Сердцебиение учащается, пока мой мозг пытается зарегистрировать холодный голос, который только что произнес. Я пытаюсь поднять руку, чтобы протереть глаза, но ее удерживают. Я снова пытаюсь пошевелить ею, но не могу. Пытаюсь пошевелить ногами, но чувствую, что меня что-то удерживает на месте. Опустив глаза, я полностью открываю их и вижу, что мои лодыжки привязаны к ножкам стула, а руки связаны за спиной.
Я застонала, поднимая голову, - резкая боль отдалась в спине. Как только я встречаюсь взглядом с матерью, боль стихает.
Моя очень живая мама.
Она выглядит безупречно в черном обтягивающем платье-карандаше и туфлях Louboutin, с самой идеальной в мире укладкой. Ее смуглая кожа безупречна и светится почти неземным сиянием.
Смерть, очевидно, ей идет.
Когда я увидела, что она стоит в конспиративной квартире, а по бокам от нее стоят четверо здоровенных мужчин, меня чуть не стошнило. Время словно остановилось, и я уставилась на нее, не веря.
— Но ты же мертва, — сказала я, застыв на диване, где на заднем плане все еще шел фильм.
— Мертва для мира, но все еще очень жива.
Она выглядела точно так же, но совершенно иначе, странно и властно. Вся ее теплота исчезла, оставив лишь пугающее отсутствие эмоций.
— Дафна, дорогая, где мое старое ожерелье?
Я уставилась на нее.
— Ожерелье, — прошептала она. — Где оно?
Я продолжала смотреть на нее.
Моя мать была жива.
Моя мать, которую я считала мертвой последние девять лет, была жива.
Жива.
То есть не мертва.
— Я не понимаю. Как ты жива?
Она улыбнулась. Не теплой улыбкой, как я помню. Холодная, пугающая улыбка. Как у женщины из моего кошмара.
О боже.
Кошмар.
Это был не кошмар. Это было воспоминание.
Моя мать убила кого-то в нашем подвале.
У меня во рту поднимается желчь, и я начинаю рвотные позывы, а мама стоит с совершенно невозмутимым видом, как будто она регулярно возвращается из мертвых и часто получает такую реакцию.
Если честно, то, наверное, в точку.
— Это что-то сродни ловкости рук, дорогая, — ответила она. — Мне бы очень хотелось наверстать упущенное, но у тебя есть кое-что мое. Кое-что, что я хотела бы вернуть.
— О чем ты говоришь?
— Об ожерелье, Дафна. Мне нужно ожерелье.
— У меня его нет, — сказала я, покачав головой.
— Обыщите комнату, — приказала она своим лакеям. — Знаешь, твой отец сказал то же самое, когда я его спросила.
Она подошла к дивану и наклонилась к моему лицу.
— Как отец, так и дочь, я думаю.
Она кивнула кому-то позади меня, но не успела я обернуться, как почувствовала тупой удар по затылку, и все вокруг потемнело.