Минут десять девушка предавалась самобичеванию, а потом...
Будильник звонил не просто так. И будет вдвойне обидно, если из-за шуток подсознания она пропустит главное событие в жизни.
Ругаясь про себя на чем свет, Саша вылезла из постели, чувствуя страшную злость и неудовлетворение. И пошла в душ. Отходить. Надо же как-то с этим справляться.
После водных процедур ей полегчало, она выползла на кухню, почти ощущая себя человеком. В квартире было привычно тихо. Родители ушли рано, и сейчас ничто не нарушало атмосферу благословенного утра.
На всякий случай отправила смс Алисе: "Ты встала?"
И почти мгновенно получила ответ: "Я не ложилась"
"С ума сошла?!" — оттарабанила Саша.
"Не могу спать, от нервов живот сводит"
"Ладно, держись, скоро все решится. Прорвемся", — попыталась ободрить ее Саша, но сообщение осталось без ответа. Ей бы самой не помешала поддержка.
Саше тоже кусок в горло не лез, поэтому она нисколько не расстроилась, что холодильник пустой. Выпила чаю и все оставшееся время посвятила музыке. Голос не должен дрожать, как бы страшно ей не было.
В результате она настолько погрузилась в себя, что совершенно забыла про время. Когда глянула на часы, поняла, что уже безнадежно опаздывает. А на ней ни прически, ни макияжа - просто ужас. И поняла, что всем этим придется пожертвовать. Саша влезла в футболку и джинсы, сунула ноги в кеды. На голове творился привычный ураган кудрей. Взяв все необходимые бумаги, девушка пулей вылетела за дверь. Ей удалось выкроить пять минут, чтобы забежать на почту и отправить письмо, благо она уже знала все подводные камни, и они не отнимали у нее время.
Благо ехать недалеко - до Моховой.
Саша с трепетом остановилась напротив небольшого особняка красно-кирпичного цвета с серой лепниной и красивыми балконами. Академия театрального искусства. Ее мечта. Ни к какому другому ремеслу у Саши не тянулась душа так, как к театру. Она мечтала учиться здесь с пятнадцати лет. И сегодня все должно решиться.
У дверей толпилась куча разномастно одетой молодежи. Театралы вообще народ творческий, так что они больше походили на цирковую труппу, нежели на абитуриентов. Многие повторяли ноты с листа, кто-то перечитывал отрывки из произведений. Некоторые, сидя прямо на поребрике, повторяли аккорды на гитаре и распевались. Шум был как на ярмарочной площади в выходной день, помноженный на раскаленный июньский день.
Из всего этого сумасшествия вынырнула девица. Саша даже не сразу признала в ней Алису: бледная, под глазами залегли темные круги, светлые волосы в беспорядке и заколоты крабом на затылке, макияж не очень ровный, не столько скрывающий недостатки, сколько подчеркивающий их. Красавица, одним словом.
— Где тебя черти носят, Нежданова? — Рявкнула на нее сходу та. — Уже четвертую партию запустили, того и гляди наша очередь пройдет!
— Алиса, ты чего? — Оторопело глянула на нее Саша. — Успокойся. Могла бы и не ждать меня.
Та фыркнула.
— Там пускают по списку. Вон у дверей висит. Пропустишь очередь - твои проблемы.
— И...когда мне идти?
Алиса махнула рукой на дверь. Саше пришлось растолкать столпившийся народ, чтобы добраться до списков. Абитуриенты были разделены на группы по алфавиту. Нежданова - в пятой группе. Она проглядела список дальше. Рыжова Алиса - та же группа. Значит, идем вместе.
Не успела она обрадоваться, как открылись двери, выпуская предыдущую группу абитуриентов, а вслед за ними худощавую женщину с бумажной планшеткой.
— Пятая группа! Заходим, да поживее! — громко объявила она, и толпа буквально внесла Сашу в холл здания.
Следующее, что она помнила, как стоит перед приемной комиссией даже не на сцене, а в обычной аудитории, а язык сам собой читает финальный монолог Татьяны, а лицо само собой играет. Саша будто наблюдала за собой со стороны. Бледная от волнения, растрепанная, но при этом полная страсти и живого огня в глазах.
Комиссия не выразила ни удивления, ни восхищения, ни неодобрения. Хмурые тетеньки и дяденьки просто поставили какие-то галочки в бумагах.
Но это было даже не пол дела.
Она хотела попасть на направление "актер музыкального театра", а для этого... ей нужно было спеть.
У стены аудитории стоял черный рояль. Получив разрешение, Саша села на банкетку и приготовилась играть. Это был советский Красный Октябрь. Не Бёзендорфер, конечно, но настроен, так что сойдет.