Вы поступили благородно,
Вы были правы предо мной.
Я благодарна всей душой…
Тогда – не правда ли? – в пустыне,
Вдали от суетной молвы,
Я вам не нравилась… Что ж ныне
Меня преследуете вы?
Зачем у вас я на примете?
Не потому ль, что в высшем свете
Теперь являться я должна;
Что я богата и знатна,
Что муж в сраженьях изувечен,
Что нас за то ласкает двор?
Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?
Это был любимый Сашин монолог. Она читала его с такой страстью, с такой чувственность, что замирало сердце. И тут она сделала то, что всегда запрещала Елена Степановна. Она посмотрела в зал.
Зрители замерли, затаили дыхание. Стояла такая тишина, что комариный писк стал бы оглушительным. На их лицах читалось восхищение. Пауза затягивалась. Со стороны кулис худрук делала яростные гримасы, решив, что Саша забыла текст. Александра отошла на пару шагов, раскинула руки, вздохнула, и, продержав тишину еще секунду, продолжила:
А счастье было так возможно,
Так близко!.. Но судьба моя
Уж решена. Неосторожно,
Быть может, поступила я:
Меня с слезами заклинаний
Молила мать; для бедной Тани
Все были жребии равны…
Я вышла замуж. Вы должны,
Я вас прошу, меня оставить;
Я знаю: в вашем сердце есть
И гордость, и прямая честь.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна».
Аплодисменты показались оглушительным. Саша стряхнула с себя грустную маску Татьяны, разулыбалась широко и радостно. Сердце колотилось как бешеное. В одной руке у нее оказалась ладонь Зимина, в другой - Зотова, когда они вышли на поклоны.
Женщина в первом ряду встала с места и, подойдя к сцене, протянула букет белых астр. Зимин тут же подскочил к ней, присел, чтобы сравняться в росте, и, поцеловав женщину в щеку, забрал цветы. Его мать ходит на спектакли...
Но внезапно еще один зритель поднялся со своего места в зале и, подойдя к сцене, жестом подозвал...ее. Саша, с трудом осознавая, что происходит, на ватных ногах подошла... И ей в руки легла одна белая роза. Цвет непорочности. Она с удивлением попыталась рассмотреть зрителя - это был лысый мужчина в очках, но он уже отступил в зал.
Она вернулась в ряд актеров, поклонилась, перед ними опустился занавес, отгораживая от зрителей. Саша себя чувствовала самой счастливой в мире. Нет, это она не променяет ни на что!
Глава 2
Спектакль заканчивался довольно поздно, а ей еще предстояло добираться до дому, так что Саша торопилась. Она быстро сбросила строгое и очень богатое на вид платье замужней Татьяны, вместе с ним сбрасывая и остатки образа, ничуть не стесняясь парней. Пора возвращаться в реальности. А вот прическу и грим разбирать уже времени не было. Артисты часто уходят домой в гриме, если спешат. Так же поступила и Саша.
— Алиса, мне надо бежать! — крикнула она в гримерке неожиданно мрачной и недовольной подруге, раздраженно стаскивающей с себя костюм Ольги.
— Нежданова, ты спятила? — возмутился Зимин. Высокий, стройный, с каштановыми волосами. Было на что посмотреть. Но, поскольку он стоял в одних трусах и носках, его упертые в бока руки смотрелись очень комично. Но, во-первых, он еще не отошел от роли Онегина, а во-вторых, в принципе был сынком богатых родителей, и привык получать свое. Впрочем, роль ему досталась не поэтому, а потому, что заслужил. — Мы вообще-то отмечать собирались! Премьера же!
— Я слышала.
— Мы в клуб пойдем!
— Увы, сегодня без меня, — с искренним сожалением ответила Саша, натягивая футболку — я и так уже сильно опаздываю.
— Ты так каждый раз говоришь! И ничего не меняется!
— Между прочим, он прав, — поддержала Яна. — Ты наша солистка, куда мы без тебя?
Она обвела взглядами свою труппу. Своих друзей, с которыми встречалась почти ежедневно. Парней, с половиной которых целовалась (не потому, что распутная, а потому что того требовал сценарий той или иной постановки). Девушек, с которыми они сплетничали и смеялись. Тех, с кем были связаны самые счастливые моменты последних трех лет ее жизни.