— Мистер Чапин был среди собравшихся?
Она кивнула.
— Был. В числе выпускников Гарварда 1912 года, которых пригласил к себе Филмор Коллард. Человек семь или восемь из Лиги были там...
Вульф кивнул. С минуту он разглядывал листок, потом снова придвинул к себе бювар и начал перебирать бумаги в его отделениях. Он перелистал странички блокнота, заглянул в книгу бухгалтерского учета, затем*-занялся чем-то еще. Наконец он опять посмотрел на мисс Хиббард.
— И это псевдопоэтическое «предупреждение» пришло к каждому из них уже после того, как они разъехались по домам?
— Да, через несколько дней.
— Оно сильно их поразило?
— Конечно.
— Вы знаете, конечно, что небольшой опус мистера Чапина по форме традиционен. Многие из наиболее эффектных «предупреждений» в истории, особенно древней, были написаны стихами. Что касается достоинств творения мистера Чапина, то, отдавая дань традиционности, я все же нахожу его многословным, напыщенным и удивительно неоднородным. Конечно, я не могу считаться специалистом в этой области, но вкусом я не обделен.
В привычках Вульфа было медлить, когда подворачивалось дело, и я посмотрел на него с недоумением, не понимая, что ему нужно, но тут же снова принялся за работу.
— Я подозреваю, что во второй части налицо плагиат. Правда, прошло уже много лет с тех пор, как я читал Спенсера, но где-то в расселинах моей памяти сохранился перечень животных... Арчи, достаньте мне Спенсера. Третья полка справа, у самой двери. Нет, чуть дальше, темносиний переплет... Благодарю...
Я протянул томик Вульфу. Он начал его быстро перелистывать.
— Ага, вот тут... «Быки с огромными рогами...», «Петух кичливо возвестил...», «Огромный волк подстерегал добычу...». Нет, по-видимому, где-то в другом месте, это не тот набор, который мелькает у меня в голове... Но, так или иначе, было приятно вновь повстречаться со Спенсером, даже мимоходом...
Вульф нагнулся вперед, насколько разрешало ему дородное тело, и протянул книгу мисс Хиббард.
— Прекрасный пример переплетного искусства, советую вам взглянуть.
Она была достаточно хорошо воспитана, поэтому не могла не выполнить его просьбу. Взяв книгу в руки, она повертела ее, глянула внутрь и погладила переплет. Тем временем Вульф снова уткнулся в бумаги, вытащенные им из бювара. Я взял томик у мисс Хиббард и вернул его на полку.
Вульф заговорил:
— Мисс Хиббард, я понимаю, что испытываю ваше терпение, прошу меня извинить. Могу ли я задать вам несколько вопросов?
— Конечно. Мне кажется...
— Извините, пожалуй, я ограничусь двумя вопросами. Первый: не застраховал ли ваш дядя недавно свою жизнь?
Она кивнула.
— Но, мистер Вульф, это же не имеет никакого отношения к...
Вульф прервал ее:
— Ко всеобъемлющей злонамеренности Поля Чапина. Я понимаю. Возможно, что и нет. А страховая сумма большая?
— По-видимому, очень большая.
— Деньги получите вы?
— Точно не знаю, но думаю, что да. Он пересказал мне то, что вы ему посоветовали в отношении страховки. Примерно с неделю назад он мне сообщил, что застраховался сразу в четырех компаниях. Я тогда не обратила особого внимания на его слова, мои мысли были заняты чем-то другим. Полагаю, что страховые деньги по лучим мы с Руфью.
— А не Поль Чапин?
Она посмотрела на Вульфа, открыла рот, но тут же закрыла его, затем пробормотала:
— Такая возможность не приходила мне в голову. Может быть... не знаю.
Вульф кивнул:
— Да, сентиментальный романтик мог такое придумать... Теперь второй вопрос: почему вы обратились ко мне? Чего вы от меня хотите?
Она прямо посмотрела ему в лицо.
— Я хочу, чтобы вы отыскали доказательства вины Поля Чапина и добились того, чтобы он понес заслуженное наказание. Тогда вы назвали дяде сумму в десять тысяч долларов. Я в состоянии заплатить эту сумму. Я ненавижу Поля Чапина, причем уже много лет, потому что я сама и моя сестра Руфь любим дядю Эндрю. Он замечательный человек, бесконечно добрый. Поль Чапин отравил ему существование. А теперь... Ох...
— Успокойтесь, мисс Хиббард. Вы не собираетесь мне поручить отыскать вашего дядю? Или вы не надеетесь, что он еще жив?
— Боюсь, что нет. Ох, если бы вы смогли его найти!
Ниро Вульф вздохнул и повернулся ко мне.
— Арчи, заверните, пожалуйста, бювар и верните его мисс Хиббард. Оберточная бумага и шнурочек в Порядке? Вот и хорошо.
Она запротестовала:
— Но вам все это понадобится. Оставьте это у себя.
— Нет, мисс Хиббард, я не могу взяться за ваше поручение.
Она широко раскрыла глаза.
Вульф продолжал:
— Дело находится в руках полиции и окружного прокурора, так что я буду связан по рукам и ногам, я буду беспомощен. Мне остается пожелать вам всего лучшего.
Она наконец обрела дар речи.
— Глупости! Вы не можете говорить это серьезно. Я же вам все рассказала. Вы задавали мне вопросы, и я на них отвечала... Выдвинутая вами причина никакая не причина.
Вульф остановил ее, погрозив пальцем. Голос его зазвучал совсем иначе, хотя он его ни на йоту не повысил, и меня всегда огорчало, что я не понимаю, как это у него получается.
— Прошу вас, мисс Хиббард. Я сказал «нет» и привел свои основания. Возьмите свой пакет у мистера Гудвина.
И он встал с кресла, что было — хотя он и не знал этого — небывалой вежливостью. Она тоже поднялась, взяла у меня пакет, но, прежде чем уйти, снова обратилась к нему:
— Но неужели вы не видите... Что же мне делать?
— Я могу предложить только одно: если полиция не добьется успеха, приходите ко мне в следующую среду.
— Но это еще целых четыре дня!
— Сожалею. До свидания, мисс Хиббард.
Я пошел выпустить ее из дома, и, уверяю вас, она полностью забыла о своих ресницах.
Когда я возвратился в контору, Вульф сидел с весьма самодовольным выражением лица. Подбородок у него был задран, и он рисовал какие-то кружочки на ручке кресла.
Я остановился около стола и сказал:
— Эта девушка вне себя от негодования... лишь немногим меньше, чем я.
Он пробормотал:
— Арчи, прошу вас, не мешайте мне.
— Хорошо, сэр! Разве я посмею? Трюк был удачен, а трюкачество в глазах некоторых людей почитается чуть ли не за добродетель. Только вы не подумали о том, что благодаря вашим штучкам мы так и останемся «ввергнутыми в пучину прозябания и глада»... Если не ошибаюсь, это Спенсер.
— Арчи, предупреждаю, что в один прекрасный день мое терпение может лопнуть. Я весьма сожалею, что мне пришлось быть таким грубым с мисс Хиббард. Но мне было необходимо от нее отделаться без промедления. Мы должны провернуть массу дел.
— Прекрасно. И если я смогу вам помочь...
— Можете. Возьмите, пожалуйста, блокнот и запишите текст телеграммы.
Я сел за стол. Я оказался не в состоянии предугадать ход мыслей Вульфа, и это, как всегда, раздражало меня.
Вульф начал диктовать:
«Учитывая недавние события и третье предупреждение Чапина, вас просят непременно присутствовать на встрече по данному адресу в девять часов вечера в понедельник пятого ноября».
— Подпишите: «Ниро Вульф» и укажите наш адрес.
— И отправить это всем, кого я смогу вспомнить?
Вульф приподнял угол настольного пресс-папье и вытащил из-под него листок бумаги.
— Вот имена. Разошлите телеграммы местным жителям и тем, кто в Бостоне, Филадельфии и Вашингтоне, а живущим дальше — отправим письма с сообщением позднее. Сделайте две копии со списка. Одну в сейф. Еще...
Я взял у него бумагу, и одного взгляда хватило, чтобы понять, что это такое. Я уставился на Вульфа, и, полагаю, нечто в выражении моего лица остановило его.
— Спрячьте ваше неудовольствие, Арчи. Приберегите ваши фальшивые нравоучения для себя самого.
Я сказал:
— Так вот почему вы заставили меня доставать Спенсера. Вам надо было как-то отвлечь ее внимание. Зачем вы его стащили?
— Не стащил, а позаимствовал.