Джон Стилински только-только успевает отработать месяц в должности помощника шерифа, когда находит девушку, спящую в терновом кусте в лесу.
Все говорят, что этот лес опасен, что там рыскают сумрачные твари и происходят необъяснимые события, но Джону всего двадцать один, и он пока не верит в сказки. Он молод, упрям и отчаянно хочет проявить себя среди таких же молодых и упрямых полицейских-новобранцев, поэтому с подначки одного из них соглашается провести ночь в дозоре в лесу, не сомневаясь ни секунды.
Так что Джон вооружается фонариком, только что выданным пистолетом и всей напускной храбростью, которую только получается собрать, и идёт бродить по лесу, подскакивая от каждого угуканья совы и шороха веток где-то в темноте.
И вот, когда время уже переваливает за полночь, он натыкается на бледную, будто сотканную из лунного света девушку, дремлющую в зарослях терновника.
Она обнажена и чуть ли не сияет в свете луны, окружённая спутанными прядями светлых волос. Джон стягивает с себя куртку и укрывает её, всё ещё не до конца осознавая красоту её изгибов, мерцание кожи и тот факт, что прекрасней девушки он в жизни не видывал.
Он же всё-таки полицейский, а обнажённым девушкам опасно спать в лесу — можно замёрзнуть насмерть или попасться медведю, да и просто простудиться.
Поэтому Джон укутывает незнакомку в куртку, вызывает подмогу по рации и уносит её, всё ещё спящую, в сторону ближайшей дороги.
Она что-то бормочет, прижимаясь поближе, и её волосы оплетают его, словно паутина. Листва и трава перешёптываются между собой, колыхаясь им вслед, но Джон ничего этого не замечает.
А потом девушка открывает глаза — блестящие и ярко-зелёные — и говорит:
— О. О-о-о нет.
— Всё в порядке, — успокаивает её Джон. — Я с тобой. Теперь ты в безопасности. Я с тобой.
Девушка бросает взгляд ему за плечо и выдыхает, широко распахнув глаза:
— О чёрт.
***
Но несмотря на всю красоту этой девушки, Джон влюбляется в неё не сразу. В отличие от ослеплённых её внеземным очарованием докторов, медсестёр и других полицейских, каждый из которых пытается лучше других услужить ей, принести что-нибудь или убедить, что теперь всё будет хорошо. Не то чтобы она когда-то в этом сомневалась.
Пока доктора возятся с девушкой, пытаясь понять, ранена ли она (нет), понижена ли у неё температура (да, и сильно, но для неё это, похоже, норма), где её семья (никто не объявляется) или хотя бы как её зовут, она продолжает смотреть в плотно занавешенное окно, не пропускающее в комнату ни единого солнечного лучика. Иногда её лицо омрачается печалью, а иногда — тревогой, но стоит ей только попытаться встать с кровати, так сразу же кто-нибудь прибегает и суёт воду, которую она не пьёт, или еду, которую она не ест, или ещё одеял с подушками, или вообще зовёт докторов.
Ну а Джон старается держаться от неё подальше. Составляет отчёт по происшествию. Расследует пропажи кошек. Проведывает одиноких старушек, которые кокетничают с ним и угощают обедом. Но наконец три дня спустя он всё-таки приходит её навестить.
Незнакомка всё ещё бледна, но теперь эта бледность выглядит нездоровой, а сияние пропало. Волосы безжизненно свисают и больше не блестят. Глаза помутнели, а грудь вздымается еле-еле, будто ей сложно дышать. Она увядает.
Застывший в дверях Джон нахмуривается, ведь ей должно становиться лучше, а не хуже.
— Ты не ешь, — начинает он, и девушка медленно, с осторожностью поворачивает к нему голову и молча моргает, — и ни с кем не разговариваешь. Но ты говорила в лесу, так что я знаю, что ты умеешь. Доктора не выпишут тебя, если ты не можешь сама о себе позаботиться или не найдётся кто-то, кто поможет тебе с выздоровлением, — мягко пытается убедить её он.
Она облизывает пересохшие губы и без единого слова вновь отворачивается к окну.
В комнате так темно и тоскливо, что это начинает давить на Джона. Незнакомка стала слишком тихой, слишком блёклой и будто бы уменьшилась по сравнению с их первой встречей в лесу. Душу грызут вина и тревога, и в попытке скрыть свои эмоции он подходит к окну и распахивает занавески, впуская в комнату яркий солнечный свет.
Девушка за его спиной делает глубокий вдох, как будто всё это время она медленно задыхалась, но теперь наконец-то добралась до кислорода, и Джон тут же к ней поворачивается.
Она купается в солнечном свете, откинув голову и прикрыв веки. За считанные секунды её мертвенно-бледная кожа теплеет, безжизненные волосы начинают блестеть, а грудь вздымается и опадает, как будто ей вновь стало легко дышать.
В голове у Джона звенит ещё один тревожный звоночек, но он напоминает себе, что все легенды о лесе — это просто сказки. Перед ним обычная девушка, которая каким-то образом потерялась в лесу голая и заснула.
Она абсолютно точно не питается солнечным светом.
Её глаза медленно открываются, снова ярко-зелёные.
— Воды? — просит незнакомка слегка осипшим, но приятным голосом с нотками акцента, которого Джон раньше не замечал.
Он подаёт ей стакан, который она осушает залпом.
Отставив пустой стакан в сторону, девушка пытается подняться с кровати, и Джон помогает ей в этом, не зная точно, можно ли ей уже вставать. Теперь она выглядит уже почти как раньше — здоровой и сияющей.
Девушка делает два шага вперёд, но колени предательски подгибаются, и она оседает на пол ворохом из спутанных золотистых волос и больничной робы. Джон подхватывает её на руки и укладывает обратно в кровать, пока доктора не успели прибежать и отчитать его.
— Я голодна, — жалобно говорит незнакомка, и он с намёком указывает взглядом на подсохший сэндвич с индейкой и банку желе у неё на прикроватной тумбочке. Она прикрывает глаза, но Джон всё равно успевает заметить в них слёзы разочарования.
Он прочищает горло.
— Может, тебе нужно… тебе хочется поесть чего-нибудь другого?
Девушка окидывает его взволнованным взглядом и тихо просит:
— Мёда.
И Джон уходит искать мёд.
Всё в порядке, всё нормально. Очень многие человеческие девушки любят есть мёд без ничего и обретают цветущее здоровье и сияние в лучах солнечного света. Всё хорошо.
***
Принеся незнакомке банку мёда в форме медвежонка и пластиковую ложку, он не решается пока что оставить её одну, раз она так беспомощна. Девушка торопливо ест как можно больше мёда и постоянно оглядывается на дверь, словно боится, что её поймают.
Чтобы немного поразвлечь её, Джон присаживается на кресло у кровати, достаёт книжку, которую держит в машине на случай долгой и скучной засады, и начинает читать вслух.
Глаза девушки распахиваются всё сильнее и сильнее с каждой новой страницей «Гарри Поттера».
***
Оказывается, её зовут Клаудия, но где живёт и как потерялась в лесу, рассказывать она не собирается. Чем больше дней проходит, тем меньше Джона интересуют ответы на эти вопросы, ведь это совсем неважно. Как и то, что она увядает без солнечного света, питается только водой и мёдом и во время прогулки сад вокруг них расцветает.
Как Джон может винить в чём-то сад, если и сам расцветает рядом с ней?
После выписки из больницы оказывается, что Клаудии некуда идти, но у него на участке есть подруга с пустующей спальней, куда та и заселяется, пока не найдёт свою семью. Джон наведывается в гости каждый день и следит, чтобы в холодильнике было достаточно мёда, а в квартире — солнечного света, а также приглашает её с собой на прогулки — она буквально светится от счастья, когда скидывает туфли и ходит по траве босая.
А он светится от счастья, когда идёт рядом с ней.
Дни превращаются в недели, а недели — в месяцы; Клаудия переезжает от подруги Джона к самому Джону, и он никогда ещё не был так счастлив и полон решимости свернуть горы, лишь бы она продолжала сиять и улыбаться.
Однажды его незнакомка пропадает. На целую неделю. Эта неделя оказывается самой долгой в жизни Джона, но раз она оставила записку, что решила наконец разобраться со своей семьёй, то у него нет оснований заводить дело о пропаже человека.