— Что будет, когда Дерек выпьет из чаши?
— Либо он попадёт под действие чар, — Кира делает шаг назад, оценивая плоды своих трудов, — либо нет. Сложно сказать. Но умысел играет роль, Стайлз, как и в любой магии, даже эльфийской. Если ты вступишь в брак с добрыми намерениями, то вероятность навредить ему будет гораздо ниже.
Стайлз выдыхает.
— Возможно, этого и хватит.
Кира берёт в руки чашу, наполненную какой-то слабо мерцающей жидкостью, и говорит:
— Мы с твоей мамой были знакомы, если ты не знал. Когда она была ещё ребёнком при дворе Королевы.
— Да сколько же тебе лет?
Она ухмыляется.
— Немало. Да и неважно, главное, что твоя мама разительно отличалась от Королевы: её душа никогда не лежала к козням, жестокости и кровожадности. Большую часть времени она проводила в своём саду, выращивая нарциссы и маргаритки. Солнцелюбивые цветы. Не всем эльфам солнечный свет необходим так же, как ей. — Кира передаёт ему чашу, разглаживает напоследок вуаль и продолжает: — Когда она призналась в любви к человеку, Королева была вне себя от ярости, но к нашей тогдашней радости Клаудии удалось найти лазейку. И к свадебному дню… — Она пожимает плечами. — Я тайком принесла им чашу. Это не повредило твоему папе, потому что она ни за что в жизни не причинила бы ему боль. Так что переставай волноваться, Стайлз. Если ты не захочешь его изменить, он не изменится.
Стайлз стискивает пальцы вокруг золотой ножки, не сводя глаз с мерцающей жидкости. Испытывала ли мама то же беспокойство, передавая чашу папе? Колебался ли тот перед тем, как отпить?
— Я готов, — говорит он одновременно с тем, как дядя Питер снаружи берёт первую ноту на волынке.
***
— Знаешь, — замечает Дерек совершенно спокойным тоном, пока Стайлз с осторожностью пробирается к нему по траве на то самое место, где они впервые встретились. Правда, костра нет, но яркий солнечный свет заменяет его сполна, — весь этот маскарад с фатой меня и в тот раз напугал.
— Это церемониальный наряд, — чопорно отвечает ему Стайлз, надеясь, что шутки помогут как-то разбавить ужас ситуации. Обезвредят вооружённых до зубов охотников, наблюдающих за каждым его движением недружелюбными взглядами. Превратят застывшую на лице Королевы гримасу ярости во что-то менее кошмарное.
— И как только тебе удаётся удержать эту рогатую штуку у себя на голове, с твоей-то неуклюжестью? — Стайлз непроизвольно хихикает, и от малейшего движения корона начинает заваливаться на бок. Ну, Дерек хотя бы успевает её поправить.
Странного вида эльф ждёт их рядом с Талией, Питером (который наконец прекращает мучить волынку) и, по его личной просьбе, папой. С лица последнего не сходит нахмуренное выражение, и прежде чем эльф успевает начать церемонию бракосочетания, он внимательно оглядывает Стайлза и спрашивает:
— Ты уверен, сынок?
— Как только ты узнаешь их поближе, то станешь лучше к ним относиться, — обещает тот, и после этих слов эльфийский священник — или кто он там — открывает церемонию на непонятном языке.
Стайлз бросает взгляд на Киру в надежде, что она его предупредит, будь это ловушка — какая-то жертвенная церемония или что ещё похуже. Та отвечает ему ободряющей, хоть и всё ещё обеспокоенной улыбкой.
— А теперь, — говорит эльф с сильным акцентом, — повторяйте за мной.
К сожалению, клятвы оказываются на том же непонятном языке — пока Стайлз пытается выговорить всё правильно, он чуть не ломает язык, а на выходе всё равно получается неразборчивая белиберда. Дерек же в свою очередь произносит слова без единой запинки, будто всю жизнь только на эльфийском и разговаривал.
Когда приходит время выпить из чаши, Стайлз долгое время колеблется, наблюдая за ним из-под полупрозрачной вуали. При виде ободряющей улыбки Дерека он делает глубокий вдох и напоминает себе: «Доверие. И умысел».
Так что Стайлз изо всех сил сосредотачивается на добрых намерениях — чтобы ничего не изменилось, чтобы не причинить вреда — и протягивает Дереку чашу.
Напряжение вокруг сгущается практически мгновенно: члены стаи ощеривают клыки и негромко рычат, опасаясь за своего.
Дерек пьёт медленно и без остановки, не сводя глаз со Стайлза, и морщится немного, когда жидкость подходит к концу. Кира забирает чашу.
Может, это свет так играет, но на мгновение глаза Дерека будто вспыхивают золотым свечением.
Стайлза начинает охватывать паническая атака — сердце рвётся с места в карьер, а лёгкие сжимаются, пропуская лишь маленькие оборванные вдохи. Стоящий совсем близко Дерек берёт его руки в свои, не давая полностью потеряться.
Как только паника немного утихает, Дерек сметает с его головы рогатую корону вместе с вуалью и ободряюще сжимает за плечи.
— Продолжай дышать, — тихонько говорит он, будто только для Стайлза, хоть каждый член стаи, наверное, внимательно прислушивается. — Уже почти всё.
Дыхание перехватывает, и пока Стайлз всматривается в глаза Дерека, пытаясь отыскать следы эльфийских чар, тот соединяет их губы в сладком и тёплом, словно медовым поцелуе.
Стайлз подаётся вперёд, одновременно вспоминая и забывая, как дышать. Стая вокруг начинает праздновать и ликовать во весь голос не только в честь долгожданной победы над эльфами, но и в честь новобрачных, которые только что подтвердили свои узы.
***
После этого возникает полнейшая суматоха. События летят вперёд без остановки: папа подбегает и спрашивает, в порядке ли он; стая Хейлов окружает их плотным кольцом, на всякий случай укрывая от эльфов, хотя те застыли без движения; Крис пытается перекричать рычание и ликующие возгласы, но без особого успеха; Скотт трясёт Стайлза за руку, повторяя:
— Вон там, это Эллисон, моя бывшая девушка. Помнишь, я тебе о ней рассказывал? Как же она крута, правда? Ещё как крута!
Больше всего на свете Стайлзу хочется минутку тишины, чтобы удостовериться, повлияли ли чары на Дерека, но из всех присутствующих только эльфы готовы в молчании дожидаться, пока суматоха уляжется.
С каждым его шагом из-под земли выпрыгивают пугливые лозы, цепляющиеся за ботинки.
Наконец Крис выпаливает аконитовую обойму в воздух, и вся стая застывает в шоке. От незнакомого запаха Коул и Деклин всхлипывают, заставляя Талию негромко зарычать.
Стайлз съёживается под боком у папы — Дерека он давно потерял в толпе.
— Если можно отвлечь вас на минутку, — с сарказмом начинает Крис. Все глаза направлены только на него. — Завершение брачной церемонии обозначает, что теперь стая Хейлов и Королевский двор официально связаны и, согласно договору, в состоянии перемирия. Между ними больше не должна проливаться кровь, а тот, кто нарушит договор, лишается своих прав на эту территорию.
Соглашаясь с его решением, Талия и Королева напряжённо кивают, и последняя поднимается на ноги.
— Ну что ж, — говорит она всё тем же елейным голосом, — теперь нам пора возвращаться обратно в лес. Конечно, я очень рада, что всё решилось мирным путём.
Стайлз не верит её словам даже самую малость.
Эльфы-слуги сворачивают ковры, собирают подушки, складывают трон и отправляются за ней по направлению к лесу.
Поравнявшись с папой, Королева останавливается и поворачивается к нему с едкой улыбкой.
— Джон, — мурлычет она, наклоняясь ближе. Как бы Стайлзу не хотелось отскочить подальше, он не может оставить папу с ней наедине.
— На вашем месте я бы поспешил в лес, — отрезает шериф. — Мы с вами никакого договора не подписывали. — И он демонстративно перезаряжает пистолет.
Неподалёку раздаётся какой-то шум. Стайлз оборачивается — это Дерек с искажённым лицом и горящими голубым глазами несётся в их сторону, распихивая толпу перед собой.
Королева заливается звонким, будто колокольчики, смехом.
— О Джон, — мурлычет она. — Ты ведь не думал, что я оставлю твоё дитя в живых, после того как ты забрал у меня дочку?
Всё происходит мгновенно: Стайлз едва успевает заметить спрятанный нож, с которым она набрасывается на него быстрее кобры. Отблеск солнца на острие — и рычащий Дерек отталкивает его с дороги.