Баржа постепенно начинает просыпаться, и гунны начинают смену караулов. Вместе с этим из трюма жидким ручейком потекли бурлаки. Конвоиры гонят их справлять нужду немного вниз по реке. Отлично, значит, сумеем отсечь этих людей от баржи! С ними разбираться в любом случаи будем после боя, если победим. А нет, то дадим им шанс разбежаться. Правда, не все им воспользуются, люди чистенько бывают настолько запуганы, что продолжают стоять, впав в ступор.
Мы, с Джени подобравшись как можно ближе, начинаем атаку.
– Ненависть! – говорит она и кастует заклинание. То самое, которым она атаковала Люта.
С палубы раздаются голоса, которые становятся всё громче. В таких компаниях как эта единомышленников можно встретить редко.
– Страх! – тихо говорит Джени, и её рука касается кристалла энергии. Сейчас по людям находящихся на палубе хлестнула волна страха. Причём эти люди ещё не отошли из–под влияния первого заклинания. С палубы слышатся испуганные крики, затем сразу несколько выстрелов.
– Спасайтесь бегством, – кричит Джени, и люди в панике начинают прыгать с палубы в реку.
С палубы бьёт автоматная очередь, там наверняка остались ещё те, кто не потерял самообладания. Пули ударяют в щит и уходят в сторону. Рывком запихиваю Джени в окопчик и прыгаю в него следом. Следующая очередь сливается с взрывом мины. Эдик начинает свой артобстрел, и кладёт вторую мину на палубу. За этим прямым попаданием следует серия сразу из трёх мин. Народ посыпался с палубы как горох. Все планы сразу летят к чертям. Атака Джени и миномётный обстрел сеют слишком много паники. Автоматчик, обстреливавший нас с Джени, больше не стреляет. Выглядываю из окопа, держа щит наготове. Палуба горит, на орудийной палубе гремят взрывы. Можно, конечно, теперь просто выждать, как станет обстановка развиваться дальше. Но Джени осмотрев поле боя, ткнула меня в бок и указала в сторону.
– Обработай пулемётный расчёт, я прикрою, говорит она и вскидывает автомат.
И правда, от форта к барже спешит группа из трёх гуннов с Максимом. В самом форте сейчас тоже рвутся мины и стучат автоматные очереди. Но стрельба там не такая частая, как у нас, да и страху на них никто не нагонял.
Быстро перетасовываю заклинания и кастую серию взрывов вокруг пулемётного расчёта. Все трое падают на землю, бросив пулемёт. Откуда-то с боку выскакивают ещё двое и, подхватив станковый пулемёт, начинают его разворачивать в мою сторону.
– «Так я вам и дал им воспользоваться! – думаю я и заливаю склон, на котором мечутся эти двое новой серией взрывов.
– Лиходей, щит на палубу, – кричит Джени, стреляя из автомата, в сторону реки.
Разворачиваюсь на ходу, перетасовывая заклинания. Едва успеваю поставить щит, как по нему хлестнула пулемётная очередь. Энергия кристалла улетает неудержимым потоком, и я буквально физически ощущаю, как она течёт по моим венам. Не будь у меня сейчас кристалла, мы с Джени уже улетели бы на перерождение. На палубе ухает очередная мина и вверх летят обломки разбитого пулемёта.
– Молодец, а я думала, что всё, хана нам! – нервно смеётся Джени. – Таня бы нас потом взгрела по полной.
– Это точно! – воспользовавшись затишьем, я быстро меняю кристалл. – Но прикрывать Джени мне больше не от кого. На палубе баржи тишина, орудие лежит перевёрнутым набок, пулемёт разбит прямым попаданием мины. Звуки боя слышны со стороны Форта и ниже по реке. Но там они больше похожи на звуки рукопашной. Наверное, это бурлаки набросились на отступающих в панике гуннов.
– Эдик, занимайте палубу и проверьте трюм, – командует Джени. – Милый, идём к форту, поддержим огнём Сальваторе.
– Ага, – киваю я, – а то эта позиционная война чёрт знает, сколько продлится. Знаешь, мне сейчас жутко не хватает третьей руки. Я еле успел нас прикрыть, перетасовывая заклинания.
– Проблема! – соглашается Джени, – можно попробовать пустить энергию через меня. – Ну как я во время боя с Лютом к твоему кристаллу приникала, помнишь?
– Давай попробуем, а то как-то не хочется дурную пулю словить!
Ганнов мы выдавили из форта ещё до обеда. Три миномёта и потеря баржи сделали своё дело. Джени, правда рвалась подобраться по ближе, и накрыть гуннов заклинанием, но я её не пустил. Мы и так сегодня воюем с опережением плана, так к чему рисковать. После очередного артналёта форт выслал парламентёра. Вождь гуннов Аттила решил, что пора договариваться. Надо отдать ему должное на переговоры Аттила отправился лично. Сначала над стеной взвился белый флаг, а затем их пролома вышел коренастый мужик, с бородкой. Такой аккуратно подстриженной, такую себе обычно мужики для солидности отращивают. Он прошёл полпути до наших позиций и, воткнув в землю флагшток, крикнул.