Валерий Шагин совсем другая песнь. Таких личностей, как уже сказано, вообще немного осталось, но они существуют пока еще в нашей реальной действительности, хотя их впору в красную книгу записывать. «Шестидерасты», как обзывает их современное поколение «мутантов и манкуртов».
Шагин с детства привык расчитывать только на себя.
Когда получил от Союза писателей шесть соток, с самого начала решил делать все сам. От фундамента до последнего гвоздя. Вдвоем с сыном.
Самого Валеру всем премудростям строительного дела, (на любительском уровне, разумеется), научил отец.
Теперь пришла пора передать весь опыт сыну.
Сыну Андрею тогда было двенадцать. Самый возраст, когда надо городского парня приучать к физическому труду.
Копать, пилить, строгать, забивать, оттаскивать и с удовлетворением утирать со лба первый по-настоящему трудовой пот.
Лида не могла тогда нарадоваться. Ее мужчины уезжали в пять утра на первой электричке с Рижского вокзала, и возвращались поздно вечером. С ссадинами, синяками и перебинтованными пальцами. Она их кормила на маленькой кухне и с восторгом слушала их мужские вечерние беседы о премудростях строительства.
— Завтра сделаем второй венец.
— Пакля почти кончилась.
— Не беда, купим еще. Главное, с гвоздями затыка нет.
— Не забыть бы, вагонку перевернуть. Неравномерно подсохнет.
Отец с сыном поступали предельно просто. Ходили по соседним участкам, смотрели, как и что делают шабашники. Переносили их опыт на свои шесть соток.
Самое поразительное, у них все получилось. За лето на второй северной улице возникли два вполне приличных строения. Двухэтажный брусовый дом и хозблок в углу участка. Потом еще и сарай с кладовкой.
И душ с фанерной дверью.
Конечно, без посторонней помощи не обошлись. При возведении второго этажа, (стропила, обрешетка, рубероид и все такое), пришлось позвать на помощь друзей, благо их у Шагина пол-Москвы.
Приезжали, конечно. Большими компаниями, с девицами и выпивкой. Со свистом и шуточками на грани фола, с гиканьем и смехом возвели и второй этаж.
И даже обили крышу шифером.
— Ай да мы! Спасибо нам!
— У тебя из какого места руки растут? Кто так гвоздь забивает!?
— Не ори! Не у себя в редакции!
На стройплощадке вовсю бушевал творческий подъем.
В очередной компании помощников всегда находился кто-то наиболее опытный, кто хоть раз в жизни что-то строил своими собственными руками. В стройотряде или у себя на дачном участке.
Вот так и возникла всего за одно лето на второй северной улице дача писателя Валерия Шагина. Правда, фундамент был очевидно кривоват и потому весь дом слегка заваливался на правый бок, но эти «мелочи жизни» вполне можно было списать на неустойчивую торфяную почву. Участки на болоте всегда осваивать крайне сложно. Любой дачник это знает как таблицу умножения.
Получилось вполне приличное строение, можно жить все лето до поздней осени. Работать, принимать друзей по субботам и воскресениям и вволю дышать чистейшим сосновым воздухом, которого в бывшем образцовом и коммунистическом городе становится все меньше и меньше.
Отец с сыном вставили рамы и застеклили окна. Лида повесила симпатичные занавески. На втором этаже в своем кабинете Шагин повесил полки с книгами и свои афиши спектаклей по идущим тогда пьесам.
Живи и радуйся!
За то созидательное лето Шагин с сыном до такой степени наломались, что осенью на семейном совете Валера жестко поставил точку.
Все! Ни под каким видом больше на даче ничего не достраивать, не перестраивать, не улучшать, не модернизировать! Предела совершенству нет, ясное дело. Пора остановиться. Превращать дачу в вечную головную боль? Как там мои огурчики, мои помидорчики? Гладиолухи и хризантемы?
Не бывать этому!
В противном случае сами не заметим, как превратимся в рабов шести соток. Категорически ничего не сажать, не поливать, не окучивать, не цивилизовывать. Пусть будет на даче кусок живого леса, кусок живой природы.
— Кто для кого? — неоднократно вопрошал он с набитым ртом.
Чаще всего подобные разговоры происходили на кухне поздно вечером.
— Действительно! — сонно кивал сын.
— Человек для дачи или дача для человека?
— Само собой, — соглашался Андрей.