Напряжение спало. Я смотрела.
– Ты оценила меня в истинной форме. Смертные не способны на такое, не потеряв рассудок. Отлично сработано, МакКайла. Разве это того не стоило? Ты бы не сделала этого снова?
К моему горлу подступила желчь. Ценой моей души? Вот о чем он думал? О том, что если бы мне был дан выбор, я бы выбрала пройти через то, что случилось на Самайн? Что я выбрала бы падение Дублина, разрушение стен, освобождение Невидимых, чтобы меня изнасиловали и превратили в животное, которое бы пришлось спасать сначала Дэни, а потом Бэрронсу?
– Я никогда бы не выбрала это!
Пострадала не только я сама. Как много людей было убито той ночью и с тех пор?
Он вернулся в человеческую форму.
– На самом деле? Ради такой силы? У тебя иммунитет ко мне – к Принцу эльфов. Ты невосприимчива к сексуальным чарам. Ты можешь смотреть на меня в истинной форме, не сходя с ума. Ты можешь проходить через защитные заклятья. Интересно, что еще ты можешь делать? Что за создание ты теперь?
– Я не создание. Я – человек и горжусь этим.
– Ах, МакКайла, только дурак сможет теперь назвать тебя человеком, – он исчез, но голос его еще звучал. – Твое копье в Аббатстве… Принцесса.
Смех заплясал в воздухе.
– Никакая я не принцесса, – фыркнула я, затем нахмурилась. – И откуда тебе известно, где находится мое копье?
– Приближается Бэрронс.
Слова были почти неразличимы в прохладном утреннем ветерке. Дуновение теплого, знойного воздуха, в резком контрасте с холодным зимним днем, ворвалось мне под рубашку и пощекотало вершинки моих грудей.
Я резко дернула свой плащ и застегнулась.
– Держись подальше от моей одежды, даже в виде такого горячего воздуха, как сейчас, В’лейн.
И снова смех.
– Если не хочешь видеть того, кто эксплуатировал тебя в твоей слабости, возможно, даже сделал тебя такой, иди на юго-восток, МакКайла, и побыстрей.
Моментальный снимок того, что было вчера поздней ночью, промелькнул перед моими глазами: я, обнаженная, обхватываю ногами лицо Бэрронса.
И я пошла.
Точные даты в моей голове, навсегда оставшиеся там, как шрамы на коже.
5 июля: день, когда Алина позвонила мне на сотовый и оставила безумное сообщение, которое я в результате услышала только по прошествии нескольких недель. Она была убита спустя несколько часов после того звонка.
4 августа: в полдень я впервые ступила в Темную Зону, а закончила день на ступенях «Книг и сувениров Бэрронса»
22 августа: ночью у меня случилось первое разрывающее мне череп столкновение с Синсар Дабх.
3 октября: в тот день Бэрронс кормил меня Невидимыми, чтобы вернуть к жизни, и я прочувствовала на себе всю их отравляющую темную эльфийскую мощь.
31 октября: ну да, одного этого достаточно. Я была не в себе несколько месяцев.
Я не имела ни малейшего представления, какое сегодня число, и я пока не могла полностью восстановить свою память, но я знала, что никогда не забуду ни единой мельчайшей подробности.
Большая часть Дублина была поглощена Тенями, превращена в пустошь. Если в городе и был еще кто-то живой, кроме меня, он прятался где-то глубоко-глубоко.
Я часами бродила по зловещим пустынным улицам. Нигде не осталось ни единой травинки, ни кустика, ни дерева. Я знала, что мне не стоит терять времени, особенно потому, что Бэрронс был где-то поблизости, но мне нужно было это увидеть.
Я собирала картинки города как кирпичики, скрепляла и укладывала их в стены решимости: я буду жить, чтобы увидеть собственными глазами, как этот вызов человечеству увенчается провалом.
Несколько газет, оставленных на стендах, были датированы тридцать первым октября, последним днем, когда Дублин еще существовал. Город пал той ночью и больше не поднялся.
Витрины были разгромлены, окна выбиты. Повсюду было стекло, брошенные машины, некоторые валялись на боку, другие сожжены.
Самое ужасное – высушенные обертки (вскоре я бросила их считать), которые были разбросаны на улицах, перекати-поле человеческих останков, то, что Тени находили для себя непригодным.