— Вот это да! Чудеса!
Сара улыбнулась:
— Как в волшебной сказке!
— Обожаю волшебные сказки! — кивнула Дэзире.
— Дэзире? — с трудом произнесла Сара, уставившись в пол.
— Что такое, малышка?
— Я… правда, странно, что это заставляет меня еще больше скучать по маме и папе. Я имею в виду… я счастлива, что вы меня удочерили. Так почему мне грустно?
Дэзире вздохнула и погладила Сару по щеке.
— О, малышка… Мне кажется… — Задумавшись, Дэзире помолчала. — Наверное, потому что мы — не они. Я имею в виду… мы любим тебя, ты дала нам возможность вновь почувствовать себя настоящей семьей, но мы не сможем заменить твоих родителей. Они навсегда останутся в твоем сердце. Верно?
— Да, конечно. — Сара пытливо взглянула на Дэзире: — А тебе тоже становится грустно? Ну… когда ты вспоминаешь о своей малышке?
— Немного. Но обычно воспоминания приносят мне счастье.
Сара задумалась.
— И мне тоже, — сказала она и придвинулась поближе, прижалась к своей новой маме. Они включили телевизор, вскоре к ним присоединился Нэд. Все трое смеялись, хотя в передачах подчас ничего смешного не было. Сара вновь погрузилась в легкую, непринужденную атмосферу. Домашнюю атмосферу.
— Здесь? — спросил Нэд.
Сара кивнула:
— Да, да, здесь.
Нэд вбил в стену гвоздь и повесил картину, затем отступил на шаг и бросил на нее критический взгляд.
— Вроде ровно.
Картину разместили напротив кровати, так же как в старой спальне Сары. И Сара не могла отвести от нее глаз.
— Твоя мама была талантливой художницей. Это очень красиво!
— Раньше мама на каждый мой день рождения писала для меня картину. А эта — моя любимая. Спасибо, что помог мне ее вернуть.
Нэд улыбнулся и отвел глаза. Он смущался, когда его хвалили. Но Сара видела, что он очень доволен.
— Пожалуйста. Хотя на самом деле благодари Кэтти. — Он нахмурился и, кашлянув, произнес: — И… э-э… спасибо… ну, ты понимаешь… что позволила нам тебя удочерить. — Он взглянул Саре в глаза: — Я хочу, чтобы ты знала: мы оба этого хотели. Твое присутствие в нашем доме важно и для меня, и для Дэзире.
Сара внимательно смотрела на неухоженного и добросердечного водителя грузовика. Она знала, он толком не умеет выражать нежные чувства. Она также знала, что может быть в нем абсолютно уверена.
— Я очень рада, — сказала Сара. — И мне это важно. Я люблю Дэзире, Нэд, и тебя тоже люблю.
От ее слов в серых глазах Нэда что-то блеснуло. Он выглядел так, словно в одну и ту же минуту ему причинили боль и подарили много счастья.
— Ведь ты тоскуешь по дочке больше, чем Дэзире?
Нэд уставился на Сару, моргнул и отвел взгляд. Его глаза остановились на картине, и он продолжил говорить, глядя на нее:
— После смерти Дианы я сам чуть не умер. Я не мог двигаться, не мог думать, работать. Для меня померк свет. — Он нахмурился. — Мой отец был пьяницей, и я поклялся себе, что никогда не притронусь к спиртному. Однако через месяц бесплодных попыток унять боль я купил бутылку виски. — Нэд посмотрел на Сару и улыбнулся своей нежной улыбкой. — Меня спасла Дэзире. Выхватила бутылку, вылила виски в раковину, принялась кричать и лупить меня и кричала и лупила, пока не заставила сделать то, что я давно уже должен был сделать.
— Она заставила тебя плакать, — догадалась Сара.
— Ты права. И я зарыдал. Я рыдал очень долго… А на следующее утро ко мне вернулось желание жить. Любви Дэзире хватило на то, чтобы спасти меня. Хотя Дэзире было куда больней. Вот и ответ на твой вопрос. Дэзире тоскует по нашей дочке не меньше, а гораздо больше, чем я. Потому что она умеет любить, как никто другой. — И вновь Нэду стало неловко. — А сейчас пора спать.
— Нэд?
— Что, малышка?
— А ты меня любишь?
Нэд ответил не сразу. Он улыбнулся своей великолепной, замечательной улыбкой, и от его неловкости не осталось и следа. «Так улыбалась мама, — изумилась Сара, — как солнышко на лепестках роз».
Нэд подошел к Саре, обнял ее и крепко прижал к груди, преисполненный силы, доброты и отеческого желания защитить.
— Конечно, люблю!
Вдруг раздался громкий лай. Сара засмеялась. Тыковка смотрел на них во все глаза.
— Да, пора спать, глупыш, — сказала она.
Нэд бросил на пса притворно сердитый взгляд.
— А ты, брат, предатель!
Раньше Тыковка спал в комнате Нэда и Дэзире. Как только в доме появилась Сара, пес переместился в ее спальню.
Сара помогла песику забраться на кровать и сама залезла под одеяло. Нэд посмотрел на нее и спросил:
— Хочешь, я позову Дэзире, чтобы она хорошенько укрыла тебя?