Так как установленный этим законом период ликвидации отодвигал возможность обращения земель колонистов в торговый оборот на десятимесячный срок, то скоро после его издания в административном порядке был принят ряд мер к сокращению этого срока и даже фактическому его упразднению. Уже в мае 1915 года Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич предписал «немедленно приостановить все сделки по продаже земель немецких колонистов в частные руки и отменить совершенные уже продажи евреям». В силу этого распоряжения 100 000 колонистов были безотлагательно высланы из юго-западных губерний, и потому личного участия в продаже своих земель принимать не могли. Для остальных же первенствующее место среди покупателей занял Крестьянский Банк8. Скупая земли в три-четыре раза ниже их рыночной стоимости, банк прежде всего удерживал из вырученной суммы выданные им под эти земли ссуды и, так как размеры последних определялись рыночной ценой земли, то владельцы тех земель, которые были заложены, часто не только ничего не получали, но еще и оставались должниками банка. В тех же случаях, когда собственнику причиталась какая-либо сумма, она выдавалась ему не деньгами, а особыми свидетельствами Крестьянского Банка, подлежавшими оплате лишь через 25 лет и дававшими до истечения этого срока только право на получение 4,5 % годовых. Свидетельства эти были именные и владельцы не имели права ни расплачиваться ими, ни завещать, ни вообще кому-либо передавать.
В тех же целях ускорения ликвидации, провинциальным отделениям Государственного Банка9 было предложено не выдавать колонистам никаких ссуд под хлеб, а земельным банкам — не присуждать никаких льгот по заложенным им землям. Благодаря последней мере многие лица, находившиеся на театре военных действий, лишились своих земель за невозможностью внести проценты по ссудам.
Открывавшиеся благодаря всем этим мерам возможность крайне выгодно приобретать у Крестьянского Банка образцовые во всех отношениях хозяйства в плодороднейших губерниях и благодатном Крыму вызвала, конечно, массовую скупку и бешеную спекуляцию ими.
«L’appetit vient en mangeant»10, — говорят французы, и 13-го декабря 1916 года Совет министров принял новый закон, по которому ликвидация земель немецких колонистов уже не ограничивалась только 150-верстным пограничным поясом, а распространялась на всю территорию тех губерний, которые какою-либо своею частью в эту полосу входили. По этому закону все русские подданные крестьяне немецкого происхождения обязывались продать свои земли на всей территории Финляндии, Петербургской губернии, Прибалтийского края, Кавказа и даже Приамурского генерал-губернаторства.
Стараясь содействовать борьбе начальства с «немецким засильем», губернские власти стали включать в составляемые ими ликвидационные списки уже не только немецких колонистов, но и всех вообще крестьян лютеранского вероисповедания с иностранными фамилиями. Включенным предлагалось либо доказать «бесспорно» свое ненемецкое происхождение, либо лишиться своих земель, если такого рода доказательство к сроку не будет представлено. В Крыму, где на земли было особенно много охотников, в ликвидационные списки были включены все колонисты-меннониты11. Они представили «бесспорные доказательства» своего голландского происхождения, но специально назначенная для расследования этого вопроса комиссия сенатора Стишинского12 признала, что голландцы — это те же немцы, и на этом основании жалобу меннонитов отклонила.
Если верить сведениям профессора Линдемана, основанным на официальной записке главноуправляющего земледелием13, то общая площадь подлежащих отчуждению земель доходила до трех миллионов шестисот тысяч десятин, число же крестьян, эту землю обрабатывавших, превышало пятьсот тысяч человек.
Более ста лет тому назад русское правительство в целях содействовать созданию в России образцовых хозяйств, вызвало из Германии немецких крестьян, поселило их в плодородных губерниях и наделило землей. И вот, когда после упорных трудов целого ряда поколений эти наделы стали лучшими крестьянскими хозяйствами в России, достигли высокого благосостояния и выделили из себя около 2000 новых поселений, тогда под лицемерным предлогом опасности немецкого засилья земли эти отбирались и притом не только у тех, кто сидел на них, но и у тех, которые в это время умирали на полях сражений. Жестокость этого чудовищного беззакония увеличилась еще тем, что лишенные своих дедовских гнезд люди уходили из них нищими, ибо выдававшиеся им именные свидетельства Крестьянского Банка, подлежавшие оплате лишь через 25 лет, не являлись капиталом, который мог бы быть пущен в оборот для начатия какой-либо новой хозяйственной деятельности.