Ветер окончательно разогнал тучи, и теперь на нем ярко сияло осеннее Солнце, освещая место их поражения. Над ними, оповещая округу радостными криками, медленно кружили падальщики. Рядом с их отрядом германцы закончили грабеж и теперь с интересом посматривали на живых римлян. Они к этому времени тоже отдохнули, да и стало их больше. Выжившие легионеры постепенно добирались до отряда, и теперь на поляне было не меньше когорты.
— Марк, смотри — Ахилл указал в сторону лагеря.
Оттуда раскидывая попадавшихся по пути германцев, к ним шел крупный римский отряд. У них появился шанс. Однако почти сразу радость Валерия убавилась. Со стороны спускавшегося с холмов леса, к проходу спешил конные германцы.
— Ахилл, поднимай парней.
Через четверть часа Валерий радостно приветствовал Цедиция. Под командой префекта пришло почти две когорты легионеров собранных из всех трех легионов. Среди них Буховцев встретил Нерия и Дуилия. Приветствовал обоих.
— Тертий, ты жив. Я рад. Рад и за тебя, центурион.
— Ты же сам велел держаться префекта. Как видишь, я с ним, и до сих пор жив — Дуилий улыбался и был доволен.
Валерий посмотрел на Цедиция. Пара кровопотеков, синяк на скуле, но в целом с префектом все было в порядке, хотя по изрядно порубленному щиту, видно, что помахать мечом ему пришлось.
— Луций, что в лагере?
— Захвачен лагерь, а наместник Публий Квинтилий Вар бросился на меч, достойно отправившись к своим предкам — сказал Цедиций со скорбной миной, а потом мрачно добавил — Эггий тоже — и было видно, что по поводу Эггия он действительно огорчен.
Префект помолчал и продолжил.
— Когда германцы насели на главные ворота, в лагере находилось не больше трех когорт. Ворота они захватили, а после взяли и преторий, а когда в лагерь пришел Эггий с отрядом, все уже было кончено. Нам удалось уйти через декуманские, но сейчас времени мало. Нужно уходить, пока германцы бродят по полю. Как только они подберут последнюю железку, сразу обратят на нас внимание.
— Трибун — позвал он Дуилия — пусть центурионы разберут легионеров под свою команду. Соберите пилумы, все, что сможете взять. И быстрее, нам нужно встретить гостей.
Гости были уже близко. Конный отряд варваров стремительно приближался.
— Их не так‑то и много — заметил Валерий — да и не умеют германцы воевать конными против строя.
— Не умеют — подтвердил Цедиций — но важно кто там. Думаешь, у германцев любой может ходить во главе конницы.
— Арминий?
— Так и есть. Наш старый знакомый скачет помахать нам рукой на прощанье.
Они построились на поляне и мрачно смотрели на собиравшуюся напротив толпу германцев. Варваров было в три раза больше, но самое плохое было то, что они собрались не все. Много германцев бродило по поляне, а еще больше в глубине ущелья. Если сейчас прорваться через варварский строй, то другие могут задержать их в ущелье, насесть с флангов и замедлить движение. Тогда их шансы проскочить будут близки к нулю. Но надежда была, Сейчас на поляне собралось почти три когорты, так что силы для прорыва были. Несмотря на то, что много раненых, и люди устали. Все это было не важно, потому что, легионеры понимали — им выпадал такая возможность, что усталость и раны, это мелочи.
— Что будем делать? — обратился Валерий к Цедицию.
Тот посмотрел на ущелье, на Арминия, гарцующего на коне около германского строя, и обернулся к Валерию.
— Нужно атаковать, пока здесь не собралось все их войско, но германцы в ущелье нам мешают. Через эту толпу мы пробьемся, трибун, но бить нужно всех сразу. Неплохо было бы их чем‑нибудь привлечь.
— Может, побеседуем с Арминием? Германцы любят послушать разговоры между вождями.
— Хорошая мысль — префект обернулся к Дуилию — будь наготове — и вышел вперед из строя.
— Как дела вождь? Мы собрались в лагерь, а ты, наверное, пришел проводить нас, как союзник римского народа? — крикнул Луций Цедиций и рассмеялся.
Арминий тоже расхохотался. Было видно, что он вообще всем доволен.
— Конечно, провожу. Твои воины уже строятся в царстве Плутона, и ты тоже отправишься к ним. Пропретор Вар передает тебе привет. Когда мы виделись с ним в последний раз, его голова висела на колу в претории.
— Он умер достойной смертью, я видел, как он бросился на меч. А вот какой умрешь ты, сын Сегимера? Может, утонешь в болоте, или тебя прирежут свои же сородичи. Скажи, знают ли твои воины, что ты давал клятву императору, и они бьются под рукой клятвопреступника?
На этот раз Арминия задело, его лицо исказила ярость. Разговор шел на латыни и германцы не понимали, о чем говорит их вождь с римлянином, но заинтересовались и стали подходить ближе. Уловка подействовала. Однако один германец латынь понимал, пришпорил коня и подъехал к Арминию. Валерий узнал Ингвиомера. Было сложно понять, что он спросил у Арминия, но до Буховцева долетели слова.