Когда девушка – такая юная, такая хрупкая – вошла в его кабинет, первым чувством Рюмина была жалость. "У бедняжки нет ни единого шанса, – думал он, разглядывая нежное создание. – Небось, начиталась книжек и думает, что обвести следователя вокруг пальца – плёвое дело, только младенец не справится. А между тем, не проговориться на допросе – это целое искусство, которым владеют только рецидивисты, и то не все. Не повезло тебе, красавица. Влипла ты по самое не могу".
Выслушав с сочувствующим видом безыскусный рассказ Хохловой о знакомстве с Черкасовым и взаимном увлечении, которое скоро переросло в более сильное чувство, Павел Олегович самым сердечным тоном спросил, не встречала ли Юлия Дениса прежде. Может быть, несколько лет назад, ещё в Пскове?
По его расчётам, в этом месте девушка должна была насторожиться и "сбиться с шага", пытаясь прикинуть, что известно следователю, и одновременно поддерживая беседу. Хохлова ловушку проскочила без заминки – то ли от глупости, то ли, напротив, подготовилась к такому повороту разговора. Сказала: "Не думаю. Я бы его узнала". Рюмин попробовал надавить:
– У вас не было чувства "дежа-вю", когда вы увидели его впервые? Может быть, он напоминал вам кого-то внешне?
Она снова отрицала, и снова – без малейшей заминки. Тогда Рюмин решил вывести "тяжёлую артиллерию" и посмотреть, сильна ли девчонка в клоунаде. Сухим, подчёркнуто официальным тоном он сообщил Хохловой, что Денис Черкасов был тем самым молодым человеком, из-за которого её сестра Марина покончила с собой, выбросившись из окна. Он ожидал выступления "драмкружка на выезде", но реакция Юлии сделала бы честь и опытной актрисе. Она не округлила глаза, не закрыла лицо ладонями, не прижала их к груди, не издала ни единого восклицания, свидетельствующего о том, как она потрясена, сражена, разбита. Нет, напротив. Девушка согнала с лица всякое выражение, расфокусировала взгляд, словно устремив его в бесконечность, и взяла паузу.
На третьей минуте следователь Рюмин понял, что имеет дело с серьёзным противником, на пятой усомнился в успехе сегодняшнего допроса, на седьмой сдался и заговорил первым:
– Что же вы молчите, Юлия Сергеевна?
Она медленно перевела на него взгляд, потом "очнулась" и произнесла с усилием:
– Я… растерялась. Слишком много чувств и мыслей. Понимаю, вы думаете, что я нарочно познакомилась с Денисом, завлекла его, а потом хитростью вынудила бежать через окно и столкнула вниз. Чтобы отомстить за сестру. Это логично. Вы не должны мне верить, но я всё-таки скажу… Наверное, смерть Марины была для меня огромным потрясением, потому что я её забыла. Совсем, понимаете? Я знаю, что у меня была сестра, я много раз рассматривала её фотографии, но своих воспоминаний о ней у меня нет. А может быть, это нормально – в конце концов, мне было всего пять лет, когда она погибла. И взрослые наверняка избегали при мне разговаривать о ней. Так или иначе, но чувств, которые толкали бы меня отомстить за нее, я никогда не испытывала. И Дениса я не узнала. Это судьба. Она нас свела, и она же расставила всё по своим местам. Хотите верьте, хотите – нет.
И с такой искренностью прозвучал этот монолог, что Рюмин понял: он проиграл. Свидетели на стороне Хохловых, эксперты не нашли ни в квартире, ни под окном, ни на теле Черкасова ничего, что доказывало бы, что ему "помогли" упасть, а девочку голыми руками не возьмёшь. Большой талант у малышки. Жаль, что с криминальным уклоном. Войдёт ведь во вкус, дурочка. И погибнет. Судьба не любит, когда кто-то берёт на себя её функции. Не повезло нам с ней. Не повезло.