Спустя всего несколько минут он уже покряхтывал здесь вместе с сыном, наполнял мешки зерном нового урожая. Вслед за ними, крадучись, почти на четвереньках подобрался к этой ещё пахнущей полем «халяве» другой сосед. Граф тихонечко взвизгнул, словно выражая хозяину недоумение его молчаливым поведением, и подбежал к воротам. За ними уже никого не было, и он огрызнулся в сторону Леонида:
– Гав-гаввв… Чего остолбенел-то посредь двора? Уже делай что-нибудь… или спать отправляйся!
Тот, словно понимая сейчас лишь собачий язык, переступил с ноги на ногу и подумал: «Так ведь всю пашаничку могут растащить, споткнись твоя телега… А ежели она моя, то чё же я тут стою-ю?» Быстро облачился в рабочую одежду и под охраной Графа приступил к первой в жизни такой загадочно-ночной операции. К операции по тайному перемещению зерна в свою сарайную кладовую. Перенес один десяток полновесных ведер, другой… И раздался тревожный голосочек бегущего ему навстречу пса. Леонид выглянул из-за угла сарая и увидел огни приближающегося транспорта. Прислушался – трёхколесный мотоцикл. «Неужель то наш участковый уже всё прознал?» – мысленно встревожился он. А когда стало видно, что моторный гул приближается именно сюда, вполголоса сказал блеснувшему глазами кобелю:
– Ну, Граф, выручай. если вдруг, споткнись его телега, он начнет меня кликать, попридержи хоть как-то…Только того, не хватай этот ходячий закон за фалды.
Сам же скрылся за чуть приоткрытой дверью. Когда услышал зычный голос сельского полицейского и сторожевой лай Графа, словно потерял координацию. Метнулся по сараю из стороны в сторону. Потом смекнул и быстро, едва не застрявши в штанине, снял с себя уже пропахшую свежим потом робу. Оставшись в одном нижнем белье, снова прикоснулся к двери и точно обжёгся шальной мыслью: «Как это я из сарая… да в подштанцах? Нет, из хаты надо… как будто с посте-е-ельки». Кинулся по внутренним переходам в дом и вскоре появился на крыльце его парадной веранды. Настороженно спустился на тускло освещённый мотоциклетной фарой кружок двора, и не ждавший его с этой стороны даже Граф с псиным смехом рявкнул:
– Ну, чем не ангел? Весь такой в белом… Только не тряси коленками, ровно с мороза… И тесемки-то, тесемки подвяжи у кальсон… а то ещё зацепишься и… прям в руки менту.
Леонид, уловив рычание гладкошёрстого помощника, стиснул застучавшие зубы и словно сжал себя в собственный кулак. С кряхтящим присестом устранил указанное псом неудобство и нарочито стал зевать с вытягиванием рук, протирать глаза. «Какой же всё-таки мой хозяин артист, а? Как будто только что с постели соскочил, – заметил про себя повизгивающий из конуры кобель. – ему бы детишек забавлять, а не на ферме среди тёлок париться».
– Ты что, дядь Лёня, уже спал?! – приглядываясь к нему, с удивлением спросил человек в пагонах.
– М-мда-а-а, товарищ капитан… малость уже того… после ночной я, – ещё больше прикидываясь едва проснувшимся человеком, почти промямлил он.
– А почему ботинки у тебя какие-то навозные, не под кальсоны?
– Так-к-к… так ведь того, – растерянно стал почесывать свой чуб Леонид. – На веранде-то всякая обувка водится… Какова попала сгоряча, ту и натянул вот.
– Так торопился, и когда тебе привезли с поля это ворованное зерно? – уже строго спросил капитан, указывая своей кожаной планшеткой на полуоткрытый бурт.
– От… откуда это, з-з-зачем?.. И почему ж именно за моим забором така подляна?! – наигранно повысил голос хозяин.
«Ну, капец ему теперя», – встревожено подумал всё ещё внимательно смотрящий из конуры пес.
– И что, даже он тоже не видел и не подал тебе голоса? – указал на Графа участковый.
– Нет, конечно! То дворняга какая-нибудь заливается на любой чих… А мой, ровно хозяин своего двора, бережет только его-о-о, – наконец-то почувствовав прилив уверенности, почесал штанину в промежности Леонид.
Взбодрился в ответ на его похвалу даже пес. Он радостно стряхнул с себя конурную пыль, подбежал к своему кормильцу и громко гавкнул дважды на развернувшегося к выходу капитана…
«Чё ж, теперя можно и дальше поносить пашаничку, раз никто за ней больше не идет», – подумал Леонид и пошел уже в сарай. едва натянул робу, как прибежал тихо повизгивающий Граф. Тот выглянул осторожненько, присмотрелся и опустил в молчаливом недоумении ведра. «Какой-то мотоцикл на той стороне дороги остановился!.. Неужто капитан чё учуял и вернулся?» – учащенно забилось его сердце. Но вскоре оттуда подошел к бурту неразличимый в темноте мужчина и начал набирать в мешок зерно. Потом появился ещё один, и мотоцикл уехал. Пес хотел уже было ринуться на них с лаем, но хозяин шепотком придержал: