– Сто-о-ой, дурень… Всем же вправляем, чё пашаничка-то не наша… Стало быть, надо ждать… пока не уйдут.
И стал он втихомолку, чуть ли не в обнимку с кобелём выглядывать из слегка приоткрытой двери на всё убывающий ворох зерна. Не успели толком эти отвезти свою поклажу на тележке с резиновым ходом, как подкатил мотоцикл с куда более ёмким прицепом. Работали грузчики очень осторожно и тихо. Как будто боялись причинить беспокойство такому же, как сами, только скрытно стоящему сейчас за дверью хозяину.
– Наконец, кажись, уехали. Давай теперя и мы потаскаем, – зашептал он псине. – Рассчитываться-то с Пашкой всё одно нам придется.
Сделал пару ходок, и стоящий на «атасе» пёс опять с повизгиванием перекрыл ему дорогу. У зерна появилась всё та же тележка с мешками. Потом пришлось ждать, пока загрузят уже прицеп, ещё один и ещё… Простояли они так у сарайной двери до рассвета, когда на месте пшеничного бурта не осталось даже полога. Отнятую у хозяина радость попытались восполнить лишь его утки и куры, которые до зёрнышка очистили тот пятачок «развора».
А сам он, разбитый бессонницей и неудачей, еле дотянул до нового заката солнца и, даже отказавшись от ужина, приготовился ко сну. Но едва разделся, как опять в окно ударил с протяжным гулом пучок фар грузовика. На этот раз уже злее залаяла собака, и он нехотя вышел во двор. Увидел у ворот самосвал Паши и чуть не вскрикнул:
– Чё тебе ещё надо? Уже и за расчётом прикатил, споткнись твоя телега!
– Ты куда гонишь, дядь Лёня, какой расчет, блин? – начал переходить на мат водитель. – Я тебе зерно привез, а ты мне своей телегой по хребту…
– Чё, еще одну машину хочешь втюрить мне?!
И только тут приехавший понял, что это именно здесь один из шоферов, скрываясь от участкового, спешно высыпал своё зерно. А уже потом его родственники пустили в ход и мотоцикл, и тележки. Перетаскали в личные амбары всё, что с такой боязнью охраняли Леонид с кобелём.
– Всё-всё, дядька, угомонись! – весело замахал руками Паша. – То один барыга из города нанялся к нам на недельку… порулить, подзаработать. Но с утреца участковый уже забрал его для беседы… Так что отворяй, старота, свои ворота…
Леонид аж передёрнулся, приблизился к нему и, чуть ли не скрежеща оставшимися от курева зубами, процедил:
– Т-т-ты… ты чё это… той самой пашанички объелся?! Никаких ворот, Пашка, ничего не на-а-адо!
– Охренел, что ли?.. Я же тебе привез пер-со-наль-но… Всё пучком. Не пасуй, блин!
– Христом Бо-о-огом прошу… езжай ты отсель, а! Иначе ты тоже станешь сейчас «собеседником» участкового.
Молча следивший сидя за их перепалкой Граф, и тот потерял собачье терпение – грозно рявкнул и с рычанием медленно двинулся на водителя. Тот попятился, крутанул пальцем у виска и как будто вихрем взлетел на подножку грузовика. А когда он с рёвом сдвинулся с места, Леонид вытер с лица холод своего последнего страха и, благодарно поглаживая псиную голову, резюмировал:
– Урок нам ночка притаранила крепкий. Выходит, не наше это, не графьёв это дело – прикарманивать народное добро. Не графьёв, споткнись твоя телега…
Рыжий охранник
Ушедшего после вечеринки в крепкий сон хозяина коттеджа разбудил неведомый доселе шум. «Что это за дрянь не дает покоя даже в воскресенье?!» – с трудом пробралась в его ещё хмельную голову мало-мальски ясная мысль. едва же попытался приоткрыть глаза с врожденным бельмом на правом, как она в его мозгу и остановилась. Стас ещё более натянул на себя спавшее с ног покрывало и опять обдал комнату почти художественным с хрипотцой свистом.
– Ты уже и слух потерял, что ли?! – крикнула из соседней комнаты ушедшая на ночь от храпа жена. – Ждёшь, неровен час, когда там и сам котел громыхнет?
– А-а-а-а к-к-какой ещё г-г-гром? – испуганно пролепетал он.
– Внизу же, в котельной у тебя солярка горит… Помнишь? Так оттудова какой-то шум временами.
– Может, это твой любимый котяра мышей гоняет, – окончательно проснулся и стал вслушиваться в наступившую тишину Стас.
– Он у нас, конечно, крупный… Но не слонихи же это детёныш!
– Ну и посмотрела бы сама, почему всё я да я?
– А ты, мужичок, у нас для чего? Словами ворота подпирать, что ли? – попыталась пошутить супруга, но тут же споткнулась на своём вопросе и почти вскрикнула: – Вот слышь, слышь… Там уже и крики какие-то, визги!
«Всё-о-о, говорливая черепаха, вконец достала!» – молчаливо хлопнул он ладошкой по краю постели и соскочил на ноги. В спешке нахлобучил на себя женский, двойной окружности в поясе, халат и блеснул босыми ногами к винтовой лестнице. Только там почувствовал, что ещё не обут. Вставил свой размер в первые попавшиеся тапочки и, придерживаясь за перила, бросился вниз, на цокольный этаж. Уже на полпути услышал раздирающие слух кошачьи рулады, фырканье, крик. «Что там за хре-е-ень… Неужели котяра обжегся?» – с несвойственной к нему жалостью подумал Стас и кинулся в котельный отсек.