Современная техника связи позволяла создавать объёмные изображения абонентов, и в кабинете Фрика сидели как живые фигуры «надсмотрщиков» над миром, преисполненные важности и ответственности. Хотя Фрик знал, что при необходимости он легко заменит любого из них на деятеля из своего личного резерва; отморозков, считавших себя вершителями человеческих судеб, на Земле хватало.
– Господа, – сказал Фрик, накинувший ради совещания на себя нечто вроде судейской мантии и включив маскер, скрывший изъяны его рептилоидной внешности. – Нам снова объявлен серьёзный вызов, поставивший под угрозу проведение плана коррекции социума в России. Спецслужба, окопавшаяся в недрах Росгвардии, и служба безопасности президента раскрыли важнейший канал управления демократическими силами в стране и выявили наших резидентов. Нам удалось уничтожить узел связи с резидентом, но проблемы это не решает. Прошу тщательно взвесить последствия срыва операции и дать предложения по нормализации обстановки.
– Что тут взвешивать? – оскалился Эзра Хаус, показав крупные зубы. – Надо просто объявить президенту России ультиматум – жизнь или отставка, и на его место посадить своего ставленника, того же премьера.
По лицам остальных совещателей промелькнули не слишком добрые улыбки: полковник не пользовался ничьим уважением, будучи по происхождению плебеем, но с ним приходилось считаться, потому что он обладал большими возможностями влияния на оппонентов.
– Сделать это будет непросто, – сказал Пьяцци, седой, осанистый, с породистым львиным лицом и манерами настоящего кардинала. – Смена президента в легитимном ключе займёт не один месяц.
– Зачем ждать? Наша команда в России провалилась, надо активировать спящую резидентуру, создать новую команду и замочить всех, кто нам мешает. А потом ликвидировать и президента.
Ответом горячему полковнику был обмен снисходительными улыбками.
– Нужна мощная информационная поддержка, – покачал головой Ульрих Ван-Янг. – Предлагаю поднять в России на дыбы пятую колонну, опереться на российских олигархов и объявить действия российского президента угрозой всему миру.
– Одно другому не мешает, – отрезал Эзра. – Зачистку организовать всё равно придётся.
– Надо обдумать кандидатуру главного резидента вместо выбывшего, – сказал Лотингейл, длиннолицый, с водянистыми рыбьими глазами. – В спящем резерве у нас там шесть человек, предлагаю выбрать моего агента.
– Пройдёмся по каждой кандидатуре, – решительно проговорил Озокхан. – У меня тоже есть предпочтения.
Турок считал себя красавцем и сердцеедом и тщательно ухаживал за кольцевой бородкой и причёской, что при его заметной лысине на макушке выглядело смешно.
– Хорошо, ваше предложение? – остановил на нём взгляд Фрик.
– Шубайц.
Присутствующие оживились. Фигура главы Нанокорпорации России считалась одиозной, так как в последнее время он выдал несколько неоднозначных заявлений, взбудоражив общественность и соцсети, хотя в начале девяностых годов двадцатого века принял такое деятельное участие в развале страны, что даже претендовал на должность главного могильщика России, доставшуюся в конце концов первому президенту России Ельцину. Но бо́льшая часть российских граждан считала Шубайца не героем, а преступником, которого нужно судить, поскольку его «реформы» стали самой большой аферой в истории человечества, в результате которой богатства огромной страны, созданные несколькими поколениями, были в один миг украдены, а сама Россия оказалась на грани уничтожения.
– Он скомпрометировал себя не один раз, – возразил Ульрих Ван-Янг. – Доверять ему нельзя. Пусть и дальше вызывает огонь на себя своими провокационными заявлениями.
Фрик перевёл взгляд немигающих глаз на него.
– Иной раз компрометация не мешает агенту делать работу. Все считают его болтуном и провокатором, не анализируя реальную деятельность. Кого предлагаете вы?
– Шугалова, конечно, первого вице-премьера. Ему всего полсотни лет. Очень энергичный функционер, сделал много полезного для нас. Курирует экономику, точнее, умело сдерживает её рост. Возглавил российский фонд федерального имущества, руководил аппаратом правительства при Ельцине, где заработал неплохой капитал.
– Но он провалил программу приватизации госкорпораций, – нахмурился Эзра.