- Нора, какая контрразведка? - мягко, с болью улыбнулся майор. - Вам надо спрятаться. Скрыться. Исчезнуть… Если Давида забрали по ошибке, придут и за вами… Понимаете?
Она покачала головой:
- Не по ошибке, нет… Я его предупреждала… Это из-за меня. Я просто дура! Глупая дура!
Женщина вынула из шкафа бежевое платье, сняла его с плечиков. Кречетов бережно взял ее за руку, успокаивающе погладил.
- Возьмите себя в руки… И подумайте сами… Если бы из-за вас, то… вас бы взяли в первую очередь.
- Да? - полувопросительно произнесла Нора. - Вы, наверное, правы… Чаю хотите?
- Да бог с ним, с чаем, - поморщился майор. - У меня внизу машина. Скажите куда, и я вас отвезу.
Нора молчала, держа на весу платье. Ее глаза невидяще смотрели вдаль.
- Нет, вы знаете… я с утра выходила. Они могли не застать меня…
- Ну и замечательно! - начал терять терпение Кречетов. - Послушайте меня! Нора! Послушайте меня, посмотрите… - Он осторожно повернул ее за плечи к себе, она покорно подчинилась. - Спокойно, спокойно подумайте!… Давид же не виноват?
- Нет…
- Вы тоже ни в чем не виноваты?
Нора слабо улыбнулась, прикрыла глаза.
- Виталий… Спасибо вам. Вы же сами знаете: сегодня не виновата, а завтра уже виновата… Давид ни при чем, а его арестовали… Значит?
Во дворе раздался шум подъехавшей легковой машины. Хлопнули дверцы. По лестнице заскрипели сапоги.
- Вот видите? - быстро проговорила Нора и вдруг вцепилась в рукав майора: - Слушайте внимательно… Вы пришли меня допрашивать! Из военной прокуратуры, ясно?… И мы с вами не знакомы!… Садитесь! - Она силой пихнула Кречетова на табуретку. - А то и вас заберут!…
- Нора…
- Садитесь!
Дверь в комнату распахнулась без стука. На пороге стояли двое офицеров МГБ - капитан и лейтенант.
- …Больше я о Давиде Гоцмане ничего сказать не могу, - громко, глядя Кречетову в глаза, «договорила» Нора. - Мы с ним познакомились случайно. О характере его деятельности я не имела никакого представления.
Капитан МГБ шагнул вперед, вежливо козырнул:
- Бруннер Елена Андреевна?… Собирайтесь, пожалуйста… А вы, товарищ майор, предъявите документы.
- Я помощник военного прокурора Одесского военного округа…
- Я знаю, - перебил капитан. - Так положено.
Кречетов протянул удостоверение личности офицера.
Нора растерянно подняла платье:
- Отвернитесь, пожалуйста.
- Мы не смотрим, - обронил капитан, опуская глаза на удостоверение Кречетова. Лейтенант сделал шаг к окну и встал вполоборота к Норе, наблюдая за щегольски одетым толстяком, который суетился на галерее перед дамой не первой свежести. В руках толстяк держал два серых бланка, испещренных печатями и подписями.
Глава четырнадцатая
- …Вот, мадам Короткая, - Эммик светился от счастья, - все ж просто великолепно, с чем я вас и поздравляю… Это копия постановления, а вот это - ордерочек. Можете въезжать хоть сейчас… Видите, как все шикарно устроилось. Просто как в аптеке. Преображенская, самый центр… Я думаю, шо ваш великолепный быт очень сильно наладится. И счастья будет много-много и вам, и вашим деткам…
Рыхлая мадам потянулась к бумажкам всем телом, но Эммик, многозначительно улыбаясь, отвел руку с документами. Мадам, опасливо оглянувшись на стоявшую внизу черную машину, из которой недавно вышли двое офицеров, вынула из сумочки плотную пачку червонцев и протянула Эммику.
- Вы бы хоть бумажкой обернули, - прошипел тот, быстро пересчитывая купюры. - Ах, какая вы неосторожная…
Убедившись в правильности суммы, он отдал мадам Короткой бланки. Та, бережно сложив их, сунула документы в сумочку и, не сказав ни слова, направилась к ведущей на улицу арке.
Из комнаты, распространяя аромат дорогих духов и счастья, основательно выплыла празднично одетая Циля. Следом, распространяя такой же сильный аромат жареной рыбы и неодобрения, показалась тетя Песя.
- Эммик, и шо вы нашли в том ресторане, да еще днем? - укоризненно произнесла она. - Мне скажи! Вам обязательно надо иметь грязную скатерть, хамство и счет на сто червонцев?!
- Мама, вы не знаете хорошей жизни, - надменно отозвался Эммик, небрежно засовывая пачку денег во внутренний карман и сводя жену под руку по лестнице. - У нас уже столик заказан.
- Так шо, я все ж таки не понимаю, нельзя поесть со вкусом дома?!
- Я умоляю!… - небрежно вскинул свободную руку сын.
Раздосадованная тетя Песя оглядела пустой двор, ища, с кем бы поделиться очередным горем. Но никого, кроме водителя черной эмки, мрачно курившего, облокотясь на крышу машины, во дворе решительно не было. А делиться горем с таким водителем тете Песе по некотором размышлении почему-то расхотелось. «Ой, вей, - вздохнула она, уходя с галереи в комнату, - как будто удачную сделку нельзя отпраздновать дома, а обязательно тащиться в тот ресторан по жаре…»
Между тем Эммик и Циля выплыли из арки на пустынную улицу. После ночного ливня над городом снова висела одуряющая духота, от которой одесситы спасались как могли. Вот и сейчас на панели не было никого, кроме невысокой брюнетистой дамочки в модном, трофейного покроя летнем пальто и косо сидящей на голове шляпке с фазаньим пером. Дамочка не спеша гуляла себе шагах в двадцати перед Эммиком и Цилей. Со спины вид у нее был явно скучающий.
- Смотри, как приталено… - Циля пихнула Эммика в бок. - Румынское, а может, и итальянское. Я видела такое же у Розы, только гораздо хуже. Ей брат привез с фронта…
- Тебе так нравится? - благодушно осведомился Эммик.
Циля смущенно опустила глаза в знак согласия.
- Я могу купить тебе такое же. - Они были шагах в десяти от женщины, и Эммик перешел на шепот: - Циля, это можно… Я сейчас все разузнаю.
Он решительно выпятил нижнюю губу и, напустив на себя важный вид, шагнул вперед. В этот момент женщина обернулась. У нее было холодное красивое лицо с тонко выщипанными бровями. Правая рука нырнула в широкий левый рукав пальто.
- Мадам, звиняйте, - галантно улыбнулся Эммик, - я бы хотел такое пальто…
Выстрел прозвучал неожиданно и негромко. Можно было подумать, что лопнула автомобильная шина. Вот только автомобилей на улице не было.
Улыбка на лице Эммика сменилась безмерным удивлением. Он мягко повалился в пыль, прямо в новом выходном костюме. Пуля попала Эммику в сердце. Циля, вскрикнув от ужаса, прижала к лицу кулаки и кинулась к мужу. Женщина перевела пистолет на нее. Циля каменным изваянием застыла на месте, не сводя глаз с вороненого ствола. Женщина спрятала пистолет в рукав и так же медленно, прогулочным шагом двинулась дальше. А над улицей несся раздирающий душу вой Цили…
- А потом забрали Нору. При мне. - Кречетов внимательно посмотрел в Мишкины глаза. - Я от нее прямо сюда, к тебе… Вот такая история, Мишка.
Они стояли на улице, рядом с интернатом. Из окон глазели Мишкины приятели, усиленно соображая, что могло потребоваться от Карася майору юстиции.
- А Нору за шо? - посопев, отозвался пацан.
- Че-эс, - отозвался Кречетов.
- Шо?!
- Член семьи, - со вздохом пояснил Кречетов. - Жена шпиона…
- Мой батя - шпион?! - изумленно протянул Мишка, щурясь на майора.
- Ну, так они считают, - пожал плечами Кречетов. - Бред, конечно…
Мишка замер, зло уставился куда-то вдаль.
- Угу… - почти пропел наконец он, не глядя на майора. - Они считают… А ты?… Ты сам как считаешь?!
Кречетов пожал плечами, попытался потрепать Мишку по вихрам, но тот уклонился.
- Мишка, тут надо разобраться.
- А ты разобрался?
- Пытаюсь, - серьезно произнес Кречетов. Мишка вдруг завертел головой. И с силой потянул Кречетова к скамейке у забора. Тот непонимающе подчинился. А Карась, запрыгнув на скамейку так, чтобы быть на одном уровне со взрослым, наотмашь врезал Кречетову по лицу:
- Сука ты, майор!…
Большой цех разрушенной судоверфи снова, как и шесть дней назад, был полон молодых, крепко сбитых людей с военной выправкой. Только теперь они были не в офицерской форме, а в самых разнообразных штатских нарядах - просторных летних костюмах, жакетах, странных в такую жару габардиновых плащах. И полковнику Чусову было немного непривычно обращаться к такому числу штатских зараз…