Ясно, что организаторы лживой кампании по борьбе с «международным терроризмом» пытались очернить и ошельмовать суть социалистического интернационализма, помощь социалистических стран народам, борющимся за свою свободу и независимость, представить мужественных борцов и массовые народные движения в качестве «террористов». В то же время этой кампанией империалисты пытались замаскировать свои подрывные действия против освободившихся стран и народов.
«На языке рейгановской администрации любая борьба за национальное освобождение, за социализм, любые народные движения и борьба против империализма и реакционных военно-фашистских диктатур именуются «международным терроризмом, — говорил на XXVI съезде КПСС Генеральный секретарь Коммунистической партии США Гэс Холл. — В то же время полпотовские палачи пользуются поддержкой, и их называют «демократами», а не террористами. Поддерживаемые и финансируемые Соединенными Штатами банды фашистских громил, виновных в убийствах, пытках и насаждении террора в Чили, Гаити, Уругвае, Парагвае, Намибии и Гватемале, — это, оказывается, не террористы. Поддерживаемые Соединенными Штатами бандиты хунты, за год убившие 11 тысяч человек в Сальвадоре, — это тоже не террористы. Убийцы, подсылаемые к товарищу Фиделю Кастро, — это совсем не террористы».
Антикоммунизм, имевший одной из главных своих целей клевету на социализм, использовал также тему «отчуждения», утверждая, что положение человека при социализме принципиально не меняется, он не менее, если не более, чем при капитализме, отчужден от общества. При этом использовалось высказывание К. Маркса о том, что в буржуазном обществе отчужденный труд неотделим от частной собственности: «Частная собственность есть продукт, результат, необходимое следствие отчужденного труда…» Антикоммунисты приписывали отчуждение личности от собственности и от власти и при социализме.
Отсюда следовал вывод: для того чтобы в СССР не было «отчуждения» личности, надо коренным образом «перестроить» всю советскую систему. Стратегические цели борьбы США против СССР в начале 80-х годов сформулировал З. Бжезинским. Он представил госдепартаменту «План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР», где писал: «Децентрализовать империю (советскую) — значит вызвать ее распад… любая значительная децентрализация даже исключительно в экономической сфере — усилит потенциальные сепаратистские настроения среди граждан Советского Союза нерусской национальности. Экономическая децентрализация будет неизбежно обозначать политическую децентрализацию».
Однако советская власть в те годы негативно оценивала деятельность людей, стремившихся дезорганизовать успешно развивавшееся народное хозяйство страны. Последнее признавалось и на Западе. В 1982 г. советолог С. Биаллер из Колумбийского университета США писал: «Советского Союза ни сейчас, ни в ближайшие десять лет не коснется настоящий кризис системы, потому что он является гордым властелином огромных неиспользованных ресурсов, которые могут обеспечить ему политическую и общественную стабильность, позволить перешагнуть даже самые большие трудности». Эти «трудности» будут позднее искусственно созданы «перестройкой».
В том же году в НТС (Народно-трудовом союзе, созданном белой эмиграцией за рубежом) шла дискуссия об экономическом развитии СССР. В этом же году в Лондоне появилась книга «Восточно-европейские экономические системы в 70-е годы». В ней рассматривались вопросы ликвидации существующей в СССР экономической системы: «Отказ от системы экономического планирования посредством целевых плановых заданий существенно уменьшит силу и контроль, осуществляемый коммунистической партией и ее руководством. Для Советского Союза рыночная экономика представляет опасность в аспекте национальной политики, так как неизбежно поднимет роль местных, в том числе национальных, элементов… Рыночная экономика увеличит разрыв между бедными и богатыми районами СССР, некоторые из которых с политической точки зрения весьма взрывоопасны, это приведет к подрыву позиций СССР как унитарной державы… Переход к рыночной экономике приведет к безработице… Всеобъемлющая рыночная экономика создаст угрозу для советских лидеров потерять контроль над внешней и внутренней политикой».