А на дороге уже выстроилась стенка из пяти «копейщиков» с рогатинами и с такими-же раскрашенными харями, прикрывая позади стоящих лучников, в количестве двух штук. А командовал всем этим сбродом мужик в кольчуге и с неплохим перначом. Дубинкой с стальным, рифленым набалдашником то-бишь. Улыбнувшись от всей души, от чего-то вздрогнувшему атаману банды, я, покручивая топор и саблю, зашагал на встречу этому «воинству».
Свистнув полетели стрелы, повернувшись боком, тем самым сокращая площадь возможного поражения, я пропустил одну стрелу прямо перед своим носом, а вторая вообще пролетела где-то над головой. Похоже один из лучников, вообще просто пуляет стрелы в «ту степь», развернувшись я, все еще улыбаясь побежал на колья. В самый последний момент уйдя кувырком в ноги одному из бандитов.
Разрезав сухожилие на левой ноге копейщика, я вскочил на ноги, и напрягая все группы мышц начал резню. Отбить кол метящий мне в лицо, вспороть живот противнику слева, увернуться от третьей стрелы и обломать четвертую, торчащую из ноги, присесть на корточки, увернувшись от бокового удара перначем и разбить колено мужику с дубиной. Кувырок в сторону, и я около лучников. Разрубив горло замешкавшемуся бандиту, и развернуться ко второму. Плечо пронзила резкая боль. Метнул топор во второго лучника, пробив ему голову.
Достав из плеча нож, я повернулся к остаткам банды. Главарь хмурясь покачивал перначом, понимая, что его банде в любом случае конец. Двое мужиков с кольями, бледнели, потели, но стояли рядом с предводителем. Двое калек выли от боли обхватив свои ноги, а мертвец истекал кровью и дерьмом из вспоротого живота. Метнув в одного из копейщиков нож, я побежал на второго. Отведя саблей древко в сторону, я резким ударом с оттяжкой отрубил голову бандиту.
Увернувшись от дубинки главаря, я отпрыгнул назад, но позорно врезался в стоящего сзади мужика, который пытался выдернуть застрявший нож у себя из плеча. Прокатившись полтора метра по дорожной пыли, я первым делом свернул шею ошарашенному мужику, который валялся рядом. Уйдя перекатом влево, я оглянулся. Вовремя ушел, через мгновение на том месте, где была моя голова, образовалась воронка, а главарь местных бандитов, матерясь сквозь зубы поднял свой пернач от земли. Но поздно. Я уже был на ногах с ножом в руке. Где сабля? Валяется на дороге, выронил пока кувыркался по земле. Улыбнувшись, предчувствуя победу, мужик пошел на меня. Первый удар дубинки пропустил над собой, а больше сделать я ему уже и не дал. Сблизившись с ним я выпрямился, и заехал ему в подбородок кулаком, а пока он не очнулся провел серию ударов, лоу-кик, правой в челюсть, левой в печень, правой в челюсть и снова лоу-кик. Мужик завалился, словно срубленный дуб. А я шипя от боли тряхнул левой рукой. Совсем забыл, что у этого типа кольчуга была.
Подойдя к коню, которому кстати похоже было абсолютно-поеб*ть кто и с кем там дрался, я отвел его с дороги, и привязал к дереву. Вернувшись на дорогу, я первым делом связал главаря и перевязал двух его, скулящих подчиненных. Потом оттащил их к дереву, где и оставил. Обобрав пленников и трупы, которые скинул в ближайший овраг, я стал обладателем: неплохой кольчуги, снятой скорее всего с како-нибудь путника, пернача, пары хороших метательных ножей и кошелька с монетами. Если сложить с теми деньгами, что были у помещика на коне и остатками с «набора новичка» подаренного Феликсом, я стал гордым обладателем 136 золотых и 235 серебряных монет.
Закончив с делами, я решил, что пора мне уже ставить лагерь. Отвязав коня, и закинув двух пленников на него, всхрапнувшего от такого обращения, я водрузил главаря себе на плечо и пошел вглубь леса. Пройдя примерно метров семьсот, я скинул заматерившегося от такого обращения атамана с плеча, и стал разгружать Тень.
Скинув всех бандитов в одну стонущую и матерящуюся кучку, я стреножил и привязал лошадь к дереву. Достав нож, я пошел в сторону примолкших и побелевших от боли и страха пленников.
— Задолбали орать, — сказал я и наклонился над первым.
— Эй, мужик, ты чего! Не надо меня убивать! Я все рас..., — заткнулся этот придурок, только когда я засунул кляп из куска его одежды ему в пасть. Ну нах*я я бы их тащил аж до сюда, если бы хотел просто прирезать?