Проделав такую-же операцию с остальными, я уже в тишине стал заниматься лагерем. Собрал хворост, и коры. С помощью огнива зажег огонь, расстелил свой плащ, подобрал нужную пару палок, и повесил на них котелок при помощи третьей, лежащей на двух воткнутых в землю палок. Побродил вокруг поляны и в триста двадцати шагах от лагеря нашел ручей, обновив воду в флягах. Вернувшись, положил на уже прогретый котелок вяленое мясо, лук, и туда же закинул картошку.
Посолив это все безобразие, я залил его водой. Ну не умею я готовить. А пока суп-кошмар гурмана потихоньку закипал, я пошел в сторону бандитов...
Глава 6. Знакомство с культом Вераса.
Часть 1.
Дойдя до бандитов, я присев, поморщился. Хоть в пути я и обработал раны, перевязав, но боли это не убавило. Вытащив кляп из рта того, кому я перерезал сухожилия на левой ноге, спросил:
— Как твоё имя?
— Кондрат, — ответил разбойник, поморщившись от боли в ноге.
— Что это за письмена у тебя на лице?, — ткнул я пальцем в его щеку.
— Тебе этого знать не надо, еретик, — плюнув мне в лицо, он гордо заткнулся.
— А зачем тогда назвал своё имя?, — таким же спокойным тоном, спросил я, оттирая харчек с сапога пучком травы. Мазила. Но разозлил меня сильно. Я ему жизнь сохранил, а он меня оплевывает?!
— Да чтоб, ты, гад, знал имя славного младшего жреца.
Хмыкнув про себя, я поблагодарил Богов, что этот тип так туп, что дал мне зацепку. Теперь я точно так просто от них не отстану.
Молча встал, и под презрительный хмык Кондрата пошел назад, к лагерю. Подойдя к костру, я взял тлеющую головешку, молча пошел назад. А бандит разразившись проклятьями всех мастей, послал меня к Темному. Хм. Анда тоже что-то такое говорила про Темного.
Подойдя к остаткам как теперь уже подозревал, культа, или его ячейки, я сказал:
— За плохое поведение, будет следовать наказание.
И, повалив пинком Кондрата на землю, придавил его коленом, чтоб не ерзал. Ударив его, по еще свежей ране, я дождался, пока он откроет в крике рот. А когда это произошло, засунул ему по самые гланды. Тлеющую головешку. А вы о чем подумали? И пока его глотка шипела и исторгала из себя дымок с скулежом бандита, смотрел его приятелю прямо в глаза. Которые были раскрыты в страхе. Кажется он даже обмочился.
А скулеж тем временем закончился, я достал головешку и кинул её к ногам главаря. Кондрат походу вырубился от болевого шока. Встав, я взял его за грязную копну волос, и потащил к ближайшему дереву. Где-то на пол пути он очнулся и начал то-ли хрипеть то-ли стонать, не обращая внимания на его потуги, я подошел к дереву и крепко привязал разбойника к молодому дубку. Затолкал в его обгорелый рот кляп. Достал нож и начал своё нехитрое дело. Сделав последние надрезы, я снял с верещащего даже через кляп бандита лицо. Точнее кожу с лица.
Что-же. Думаю сеанс запугивания до усрачки остальных двух фанатиков закончен. Подойдя к главарю, я положил лицо рядом с головешкой. И легко настигнул второго татя, пытающегося отползти от меня подальше. Тщетно. Повязал я их накрепко. Вынув кляп, я приложил окровавленный нож к его дрожащим губам:
— Тщщ, сначала послушай, что я тебе скажу, а потом уже молви, хорошо? — дождавшись немного резковатого кивка, я продолжил, при этом вытирая нож, о его одежду.
— Я знаю такой тип людей как вы. Вы слепо верите во что-либо, и будете следовать по пути, на который вам укажут старшие «братья по вере», так вот, чтобы вас расколоть, нужно или очень долгое время, или очень красноречивый пример, что будет, если будете молчать. — и резко схватив его за голову я заставил его смотреть, на еще живого человека, на лице которого не было кожи. Глаза были словно две большие монеты, а с оголенных мимических мышц, стекала кровь и слезы.
— Вот пример. Так-как неделями пытать времени у меня нет, а вот теперь можешь говорить, сказал я, и отрубил ему палец.
— Аааааа! Сука еб*чая! За что?!, — тут-же завопил он.
— А это чтоб ты понял, на собственной шкуре этот пример, а еще помни, у тебя еще целых восемнадцать пальцев.
— Восемнадцать?, — тупо переспросил он.
— Ошибся, семнадцать, говорить можно только по теме, — с этими словами я отрезал его второй палец, — И да, вопросы задаю только я, ты можешь только на них отвечать, — сказал я, и не обращая мольбы пленника отрезал ему третий палец.
— Ну а теперь поговорим. Кто вы?
— Об-бычные тати. Беглые рыбы. Нет! Нет, прошу! Я сказал правду!, — взмолился он, смотря на занесенный нож.
Спустя два с половиной часа. Еще семнадцать пальцев, двух ушей, обоих глаз, тридцати двух зубов, яиц, члена, шести ожогов и двадцати четырех разрезов, я имел достаточно интересные сведения. И еще один труп.