Встав, закинул банку со спиртом в свой мешок, и разлил вино по стаканам.
— Ну, за знакомство, Мирка, — поднял я бокал, и опрокинул его в себя, блаженно зажмурившись. Наконец-то хоть пару часов покоя!
— Спасибо, что позаботились обо мне, Василий, — сказала девушка, и тоже отпила вина.
— Чтож, а пока я ем, можешь наконец накинуть на себя хоть что-то? — ехидно спросил я.
— Ой!, — вскрикнула девушка, поняв что все еще голая по пояс, и чуть не упав со стула, бросилась одеваться.
Когда она накинув одежду, тоже принялась уничтожать стряпню местного повара, я начал расспрос, затянувшийся на полтора часа. Потом наконец принесли воду в двух бадьях и дополнительную кровать. По очереди искупавшись, а я как благородный джентельмен, вышел из комнаты пока она приводила себя в порядок и уже сама меняла повязки, я тоже обмылся.
А потом, здраво рассудив, что если кто и придет мстить за семерых «псов войны», то они придут не раньше утра, мы, закрыв дверь и окно, улеглись спать. Причем эта пигалица «перепутала» свою одноместную койку и улеглась на мою большую и удобную кровать, сразу мило засопев. Махнув рукой на такой беспридел, я завалился на одноместную койку. Блаженно зажмурившись, от того, что сплю не на холодной и твердой земле, я прикрыл глаза, и стал размышлять о недавнем разговоре со своей новой знакомой.
Мирослава как уже она говорила являлась младшей жрицей культа Унар-аша. Родилась она в семье обычного ремесленника который зарабатывал деньги тем, что изготавливал мебель из дерева. Для деревни не очень востребовано, так-как клиентов маловато, но были и свои плюсы. Деревенька была спокойная, и всяких проходимцев и банд которые любят «крышевать» подобный бизнес, там не было. Да и материал был дешевле, лес считай за забором.
Так это семейство и жило, пока не подрос сын помещика. И хоть отец его был хорошим и добросовестным аристо, сын пошел явно не в него. Мать Миры пропала, когда ей было четырнадцать. Вся деревня искала женщину, но никак не могли найти хотя-бы тело. Труп выловили из реки рыбаки сетями, через пять дней после ее пропажи. И судя по одежде и травмам её изнасиловали, прежде чем убить. Отец в тот день напился, и пошел просить помещика найти виновного. Аристократ, который тоже был крайне возмущен этим преступлением, пообещал приложить все усилия. Вот только через пару дней, Мире рассказали две её подруги, что её мать в компании сына помещика шла к реке на кануне пропажи. Она пересказала эту информацию отцу. Разгневанный отец семейства, схватив вилы, пошел и убил наследника и единственного сына Демьяна — помещика то-есть.
А на следующий день, его повесили за убийство благородного. Так Мира и осталась сиротой. По прошествии нескольких месяцев, к ним в деревню проездом явился жрец культа Унар-аша. Мира которая все это время жила впроголодь, решила обокрасть явно состоятельного жреца. Так и случилось. Пробравшись в дом, где оставновился проповедник, она украла его кошель и смылась в тьму ночи. Вот только когда она зашла к себе в дом, на кухне горела свеча, а этот самый обкраденный жрец, спокойно пил травяной чай, с легкой улыбкой на лице. Жрецу понравились навыки Миры, особенно её грация кошки. Он забрал ее с собой. Деревенским не было дела до бедной сироты, а помещик был только рад избавиться от напоминания о смерти его сына.
Так и началась её новая жизнь. В шестнадцать лет, после упорных тренировок, она получила сан аколита — послушника. И взяла свой первый заказ, перед этим сменив прическу у местного цирюльника, на мужскую — так легче смешаться с толпой, а то женщины конечно-же могли носить оружие, но это редкость. В двадцать пять лет она получила сан младшего жреца, что для её возраста был очень неплохой результат. И получила она с этим саном новый статус у теперь уже не младшего жреца Руслана, а главного жреца в Княжестве Волгинском, что когда-то приютил маленькую воровку — теперь она была его посыльным, в другие города к ячейкам их культа. Вот с такой миссией в Тибр её и послали — нужно было передать письмо местному жрецу культа Унар-аша. Вот только вместо адресата её ждали послушники культа Вераса с младшим жрецом во главе. Убив парочку послушников, что отрезали ей путь к побегу, оно оторвалась от погони. А потом пришла в таверну «Веселая Тыква», где мы сейчас и находимся.