Привет, дорогой мой посланник!
Я тут оставил тебе так сказать «стартовый набор новичка», чтоб совсем голый не бегал. С местными курсами валют и расценками разберешься сам, не маленький уже. По поводу тела, сохранил всю мышечную память и рефлексы, но обновил его до восемнадцатилетнего возраста, таблеток и курсов по регенерации клеток тут еще лет эдак 500 не придумают, а мне будет очень грустно если ты сдохнешь от остановки сердца в каком-нибудь борделе, так и не дойдя до цели.
Сабля хоть и выглядит обычной, но там есть немножечко моих сил, поможет убить священника культа Вераса. Кстати немного информации по объекту. Как я и говорил он одного Дома с первой женой царя Георгия I, Дома Волгинских. Живет он в столице, под боком своей старшей сестрицы-царицы, тьфу. Так вот, сейчас Ярополк занимает пост Первого Меча Вераса, короче руководит всеми воинами-послушниками, а также ему пророчат пост Верховного священника.
А видя с какой тщательностью он и на нынешнем посту вырезает всех жрецов иных вер, включая моих, когда он взойдет на пост Верховного, моим придется туго. Так что убей его, пока эта отрыжка Бездны не натворил еще больше дел. До столицы тебе добираться примерно месяц, если пешим ходом, ближе не смог, культ Унар-аша слишком слаб на этой земле.
Увидимся, Ликвидатор!
Отложил письмо и уже было потянулся ко второму. Шхр, шхр. Но тут услышал сзади шорох. Кувырок влево, чисто на рефлексах. Вскочил на ноги, огляделся. Звук доносился из-за раскидистого кустарника, что рос на краю поляны. Сжал покрепче рукоять ножа, что выхватил ещё при перекате. Хруст, хрясь. Донеслось из-за кустов. Кто-то убегает.
Секунду подумав, бросился следом. Убегать от меня с такими звуками, мог лишь человек. А лишняя информация о мире мне не повредит.
Я бросился в обход куста и побежал в сторону шума, который создавал убегающий.
Через минуту послышался девичий вскрик и выбежав следом из подлеска я увидел занимательную картину. Широкий, голубой ручей. Опрокинутая корзина с грибами. И миловидная девушка лет эдак двадцати, потирающая отбитую попку, сидящая рядом с этой самой корзинкой.
Глава 2. Встреча с девушкой и знакомство с кувалдой её отца.
Часть 1.
Интерлюдия.
Аська, дочь кузнеца.
Как обычно проснувшись с петухами, когда солнце только окрашивает первыми лучами небо в алый бархат. Аська встала и пошла на улицу, умыться. Вообще ее назвали Асина, но отец всегда ворчал, что с дочери деревенского кузнеца хватит и Аськи.
Выйдя на улицу я подошла к каменному колодцу и стала крутить ручку, чтоб ведерко с водой поднялось со дна. Вообще папка очень гордится тем, что наш двор единственный в деревне имеет свой собственный источник воды. Конечно-же кроме дома наместника, но там понятное дело, чай самый богатый человек в деревне. А все остальные люди с деревни ходят набирать воду в ближайший родник, ну или в колодце на площади. Хотя какая там площадь, так площадка. Но оно и понятно, в деревне где живет двадцать три семьи, большая площадь особо и не нужна. Вот в том же Тибре площадь огромна, но как говорил батька — Тибр стоит прямиком на пути в столицу, поэтому многие торговцы с товаром проходят мимо него и останавливаются для ночевки в тамошних тавернах. Вообще в городе я была последний раз зим пять назад, а сейчас уже отец не берет с собой. Боится, что понравлюсь какому-нибудь сынку помещика или не дай Боги одному из сыновей графа. Вон Манька, внучка рыбака Еремея понравилась помещику проезжему. Так он ее служанкой взял, а через два месяца пришла весточка, что скончалась бедная. Говорили, что с лестницы упала, но кто видел эти самые лестницы в подвале помещика Куйбышева? Так этот ирод завтра еще к нам приедет, налог собирать для графа. Спрячусь наверное в доме, пока не уедет. Не дай Боги, тоже захочет меня в «служанки».
Так размышляя о жизни своей насущной, я умылась и вернулась домой. Как-раз отец встал уже.
— Дочка, доброе утро! Я пока пойду дров наколю и воду в котелок поставлю, сходи в лес, набери грибов для похлебки, — улыбнулся в бороду Антон, смотря на свою любимую и единственную дочь.
— Здравствуй отец!, — также улыбнулась дочь своему любимому отцу. И взяв корзину пошла на улицу, — Скоро буду!
— Хорошо, родная. И будь осторожнее, сосед сказал, что тати шалят последнее время в дне пути от нас!, — крикнул Антон в след убегающей дочери.
Дойдя через какое-то время до леса, я пошла по привычной тропинке вглубь чащи. Так, идя в сторону знакомой еще с детства полянки и собирая грибы, я слушала прекрасные звуки леса. Птицы заливались трелями с самого утра, ручей журчал, и словно подпевал им, заяц где-то пробежал в кустах. Так заслушавшись и немного уйдя в себя, я и не сразу поняла, что остановилась. Хм, что же меня так насторожило. Опять послышалось негромкое бормотание, со стороны поляны. Точно! Поляна. Я и не заметила как дошла до ее границ, так вот что меня так насторожило. Бормотание. Еще и незнакомое. Кто же в такое время, тут может быть, в лесу? Неужели те самые тати, о которых предупреждал отец? Осторожно раздвинув ветви куста, что отделял меня от поляны, я посмотрела, что, а точнее кто там такой. И еще больше испугалась, чем если это были бы разбойники. Там сидел молодой человек, явно благородных кровей. Почему обязательно благородных? А потому-что у него была отличная одежда, как для нашей деревеньки, так и в Тибре все бы точно поняли, что человек он явно не простой. Но главная отличительная черта была в том, что рядом с нем лежала сабля. А это, как знает каждый, даже деревенский ребенок, отличительный знак благородных и жрецов. Всем остальным кроме тех, кто находится на службе у дворян или короны мечи и сабли носить было нельзя. Можно было носить для самообороны ножик там или дубинку, но никак не сабли и мечи. Конечно он мог быть и не благородным, а жрецом, только вот никогда я не слышала, чтобы жрец был моложе тридцати зим. А послушникам и младшим жрецам разрешалось носить только перначи или тесаки, как говорила Альда, наша травница.