- Разве я спрашивал твоего мнения? Просто скажи мне ее. И все. - Упрямства Опау всегда было не занимать.
- И все,- усмехнулся Син.- Парень, я удивлен как тебе удалось победить священника Махи с такой неуверенностью. У тебя прямо таки комплекс какой-то.
- Что ты сказал, а ну повтори?
- Да ладно вам,- обеспокоено развел на вытянутые руки обоих Иньясу. - Опау, что тебе даст знание того, сильнее или слабее тебя этот Замбу, в обоих случаях оно только ослабит тебя. Если окажется, что он слабее, ты станешь излишне самоуверен и беспечен. Тем самым дашь ему возможность улучив момент нанести решающий удар А если наоборот, то нет смысла давать волю неуверенности.
- Мне нравятся такие слова, сразу видно классическое воспитание,- усмехнулся, кивнув головой Син. - У кого ты учился?
- Моя бабушка считала, что я должен был получить традиционное образование брахмана.
- И ей это удалось, хотелось бы мне встретиться с ней. А пока... Джосер, верни игрушку парню.
- Что?!
Но Иньясу только покачал головой, не позволяя продолжиться перепалке. Опау так и пылал гневом. Его и так вечно стоящие торчком волосы буквально встали дыбом.
Обезьянка послушно спрыгнула во двор, вымощенный брусчаткой - необычной треугольной формы гладкими синими и малиновыми камнями.
Поколебавшись, Син передал Каукаматуа Иньясу. - Запомни мои слова, парень, твоя сила не имеет ничего общего с оканли здесь. Она еще понадобится тебе в дальнейшем.
Син демонстративно развернулся, чтобы уйти, оставив кипящего негодованием Опау гневно сжимать кулаки, но Иньясу окликнул его.
- Син, это Ольва послала меня найти тебя. Кажется, это по твоей части.
Син нахмурился, оглянувшись.- Что? Ольва послала? Ну и что именно я должен сделать на этот раз? - похоже, Ольва слишком любит давить на людей. Если даже Син такой взъерошенный после сегодняшнего вечера.
-... Ты уверен? -быстрыми точными движениями, Син что-то набрал на зеркальной поверхности лотоса. Иньясу не было видно с этого угла зрения, что именно. Насупившись, и постукивая ногой, Опау остался в стороне. - Я сам спроектировал дизайн. Ему не страшно даже прямое действие Пашупати священника Шивы,- Иньясу предпочел не спрашивать, в чем заключалась сила этого оружия, что он назвал.- И он полностью изолирован от любого вмешательства извне. Охранная система,- пояснил Син.- Подняв голову, он сверкнул белоснежной улыбкой Опау, возвратившему ему мрачный взгляд, - говоришь, он просто погас, а затем начал мерцать?
- Да, так и было, кажется в этот момент, в нем что-то тихо зазвенело.
-А потом появился этот значок? - что-то в голосе Сина не понравилось Иньясу. Тот повернул к нему экран. На нем был выведен один единственный символ. Иньясу понятия не имел, что мог означать охристый треугольник.
- Ты знаешь, что он такое? - С тревогой спросил Иньясу. По глазам Сина, ставшими какими-то холодными, он понял, что тому что-то известно.
- Да, но как ему удалось? Кажется, здесь поработал высококлассный специалист. И я узнаю этот почерк. Талант Йотта можно только уважать.
- Что? Это сделал Йотт? Но для чего? - Иньясу помнил этого священника с льдисто- голубыми глазами. Таким же одинаковым взглядом он смотрел на своего противника и на грязь под ногами.
- Работа мастера, но он выполнял приказ.
- Приказ? - кто мог приказывать такому как он.
- Знак равностороннего треугольника, повернутого вершиной верх - древний индийский знак огня.
Глава 23 Закон смерти.
Это случилось на второй день. Время застыло над ареной, но судьи не сделали ничего, чтобы вмешаться в его ход. Ни звука, ни движения. И только легкий ветерок трепал длинные волосы священника Шивы, стоящего над распростертой на арене темной фигурой. Лица его в тот момент Иньясу не видел. Три минуты, всего три минуты битвы вместили в себя вечность. Невозможно было поверить в то, что все произошло так, как оно есть. Это не мог быть Махидесу, просто не мог. Он не... мог умереть, вот так, просто, играючи убит священником, которому сделали невероятное, немыслимое исключение. На этот раз он сражался здесь, и никто не посмел ему возражать... Все эти три минуты будто навечно впечатались в сердце Иньясу.
-... Давно не виделись, Махидесу, я ждал тебя,- с затаенной улыбкой Аджина поднял взгляд на вышедшего на середину арены судью.
Иньясу не мог поверить в то, что видел. Махидесу... испытывал неуверенность. Пальцы его до белизны сжимали необычное оружие, что Иньясу считал арфой.
- Мне это не нравится, совсем не нравится,- взгляд Опау метнулся с арены на ряды противоположной стороны. На лицах многих было написано откровенное торжество. Они ждали, все ожидали победы, несомненной и полной. Но было же что-то еще, что-то, что мелькало в самой глубине темных и вечно словно испуганных глаз Цами, хищно блестящих у Вульфа, в презрительной усмешке Йотта, непроницаемом каменном лице Кальта.
- Помолчи ка,- голос Мунаре звенел от напряжения.- мне это тоже не нравится.
- Почему только ему разрешили сражаться здесь? Разве это не нарушение традиций?
- Традиции, - это еще не закон,- кажется Мунаре так и не отыскал того, к чему присматривался, откинувшись назад.- Но похоже, они не посмели возразить ему. Он делает, что хочет.
- Проклятие, проклятие,- бормотал Опау.- Я знал это. Но куда смотрит старейшина Рам?
- А что он может сделать,- в раздражении Мунаре повернулся к другу. - Может исключить его из Противостояния?
- Но все же он официально один из участников, разве нет? И пока, хотя бы формально он должен им подчиняться?
- Может ты скажешь ему об этом?
В ответ Опау только насупившись стал сверлить взглядом две замершие на арене фигурки.
- Ответь мне, Махидесу, всего на один вопрос.- Судья поднял руку в останавливающем жесте, когда Аруна уже понял четки.- Это ведь тебе я обязан тем, что двести лет назад, на вторую неделю, рука, поразившая меня держала меч Кханду?
- Что... именно ты хочешь услышать?
Даже отсюда Иньясу было видно, как расширились глаза Махидесу. Аджина просто не мог не заметить той реакции, на которую, судя по всему, рассчитывал.
- А... теперь мне все ясно,- вздохнул Аджина, отбросив прядь волос, упавшую на глаза. - Тогда у меня больше нет причин откладывать то, что давно предрешено поворотом Калачакры.
- Начинай, Аруна,- голос Махидесу стегнул словно хлыстом, заставив Аруну вздрогнуть. Иньясу в досаде покачал головой. Он не был уверен, что правильно понимал даже суть происходящего.
- Священник Шивы против судьи.
Сложив ладони, Махидесу склонил голову. В ответ Аджина отвесил знак приветствия, который снова выглядел нечто большим, как и все его движения, он словно напоминал о давно забытом танце.
Камешки метнулись на арену, сверкнули четки.
Пальцы Махидесу скользнули по струнам. И...
- Чего он ждет? Чего они ждут?! - вскочил Опау.
- Он ждет эха,- сказал Иньясу.- Я помню это. Вчера он использовал это же оружие. Только....
- Только что? - спросил Мунаре.
- Только вчера все было гораздо быстрее. Наверное, это будет что-то особенное,- предположил Иньясу. В сердце его однако зародилось нехорошее предчувствие, и с каждой секундой ожидания оно только нарастало. На что надеялся Маидесу? И чего... ждал Аджина.? По виду священника Шивы вообще было сложно предположить, что сейчас он сражается. Он даже не ждал, он просто стоял, чуть в пол оборота, склонив голову набок. Невидимый и неощутимый на трибунах ветерок колыхал его одежду, играл волосами.
- Что... что это за свет? - прищурившись, Опау взглянула на солнце, которое казалось увеличило свою яркость.
- Не надо так орать, мы не глухие,- голос Мунаре ударил по ушам Иньясу.