- Аруна, я скажу тебе, что я видел.- Иньясу поморщился, когда что-то словно запрещало ему продолжать, но он знал, как преодолевать боль. - Я видел как родилось учение Адавайты, я видел и узнал все причины и следствия. Но я...- палец Аруны лег на спусковой крючок, когда Опау попытался подняться, опираясь на гарпун.
- А может это на тебя подействовала иллюзия? Я ни черта не помню. Это все фокусы. Ничего не было. Я не стал ни на уровень сильнее! - с вызовом и яростью вглядывался Опау в глаза Аруны.
- Нет Опау, подожди,- удивительное дело, но спокойный тон подействовал на Опау словно пригоршня холодной воды. -Аруна, если все, что окружает нас -только иллюзия, тогда для чего все это? Для чего мы рождаемся и умираем? Мы сражаемся и защищаем или уничтожаем эти жизни, мы радуемся и печалимся, мы узнаем все новое и это доставляет нам радость познания. Нет,- Иньясу сделал еще два шага вперед, пока кончик стрелы почти не уперся в его грудь.- Я не думаю, что иллюзия, даже если она существует, обладает такой силой. Чему бы не учил Шанкара, все это только учение, оно из многих. Наш мир прекрасен в своем разнообразии и многоцветии. И именно потому мы любим его.
Время замерло, Иньясу просто глядел в глаза Аруны, ему нечего было больше сказать.
Наконец, Аруна глубоко вздохнув, медленно, слишком медленно опустил оружие. Золотая аура исчезла, унесенная ночным ветерком. Ветер дует, скоро рассвет. Рассвет последнего дня первой недели. Иньясу не знал, что произошло с ним, каких-то перемен он не ощущал в себе. Но одно он знал точно. Что он видел, кем бы ни было создано это знание, это всего лишь еще одна тренировка, но даже это откровение не способно изменить его цели и стремления.
- Прости,- только и сказал Аруна, отупив, окинул всех троих по новому оценивающим взглядом.- Я не был уверен. Но теперь вижу, вы прежние.
-Вот именно!- Опау вскочил на ноги, потрясая гарпуном перед носом ошарашенного судьи. - Что за вздор? Где обещанная сила, что ты расписывал нам. Это просто какая-то шутка? Чего ради я все это время пялился там на какое - то окно, а потом меня просто вышвырнуло, так и не дав разглядеть, что внутри. Значит, вот какое посвящение вы проходите? Не много вы узнаете... этой мудрости.
-А я...видел, что было внутри,- Мунаре потер лоб. Опау неуверенно поглядел на него через плечо. И губы его сжались. Однако он ничего не сказал.- Там, за столом я видел его, видел... Шанкару, он что-то писал на свитке. Все это время, пока я там стоял, я пытался разглядеть, то, что было там написано. А потом он поднял голову, и улыбнулся мне, покачав головой. И дальше... в общем я оказался уже здесь.
-Почему один ты, Иньясу, видел больше нас? Ты не врал, когда описывал все это? Что же там было, что ты видел? - пытливо Опау встретился взглядом с другом. Аруна и Мунаре с одинаковым, хотя каждый из них не подозревал об этом, должно быть, выражением на лицах, повернулись к Иньясу.
Взлохматив свои волосы, Иньясу потер переносицу, затем некоторое время разглядывал вновь оживший JP лотос на шее.- Я... я не могу вспомнить больше,- Иньясу лгал и это было так тяжело, но он не мог ослушаться голоса, что прорывался к нему в забытье между реальностью и миром Тоннеля. Но это было так тяжело. Как будто он причинил боль самому себе. Недоверие и обиду он прочел на лице Опау, сомнение у Мунаре. Но глаза Аруны только коротко сверкнули, и Иньясу так и не распознал, как нечто вроде холодка появилось и исчезло в них. - Некоторое время священник Вишну разглядывал руку, словно прислушиваясь к себе.- Кажется, это все.
Глава 26 Земля миража.
Тавири, шаман племени Валбири замер с высоко поднятыми заклинательным жезлом в одной руке и исцеляющим амулетом в другой. Женщина, лежащая перед ним на циновке вновь застонала. Нелегкая задача изгнать духов лихорадки летом, когда они особенно сильны. Но этот вызов он не мог игнорировать. Свернув сознание в струнку, он доверил его своему духу - хранителю. В локе духов- первой из трех сфер, он встретился с призвавшим его. Даже в состоянии транса, беспокойство и удивление его прорвались наружу, когда Тавири узнал духа говорившего.
- Вайю!? Вновь мы встречаемся здесь спустя столько лет. И именно сейчас это беспокоит меня.
- Нам необходимо встретиться в настоящем локе.
- На земле Миража? - дух Тавири в удивлении поднял брови.- Ты сам прибудешь ко мне? - Тавири нахмурился, заметив выражение глаз духа Вайю. Даже сейчас, разговаривая с Тавири, его подтачивали сомнения. Он словно боялся чего-то. В такое нелегко было поверить.
- Мне нужно... нет, я должен забрать ее у тебя, и как можно скорее. Хотя, боюсь, и так мы можем опоздать.
- Ее? Что ж, приходи, я буду ждать.- Тавири не задавал вопросов. Если Вайю просил его об этом, то причина была, и она очень весомая. Волны растаяли, унеся с собой гостя, растворившись в локе духов. Тавири не спешил, однако, возвращаться обратно. Он должен был давно сделать это сам. Его дух терзало беспокойство, что он не мог позволить себе. Целительство должно совершаться только чистым разумом. Однако, прибытие Вайю, его внезапная просьба, больше похожая на приказ, не значило ли это, что все уже пошло не так. Великое противостояние меняло историю лока земли на тысячу и двести лет вперед. Но если... Сейчас судьба лока казалась Тавири чем-то гораздо менее значительным, чем судьба мальчика. Если с Мунаре что-то случится...
-Унесите ее,- с усталым вздохом Тавири отложил в сторону шаманские инструменты. Он проводил взглядом мужчину и женщину,- мать и мужа больной, что вынесли ее из палатки. Он сделал для нее все, что смог. На утро духи должны окончательно покинуть ее тело, удовлетворившись даром, что он предложил им взамен. Приподняв полог палатки, шаман подал девочке, возившейся у костра рядом, не впускать никого. И обернулся к дальнему углу комнатки. Порывшись среди старых амулетов в виде вырезанных из камня фигурок ящериц или кенгуру, он нашел, что искал. Со дна небольшой плетеной котомки Тавири извлек то, чего не касался с тех пор, как положил туда эту вещь. Белая витая раковина, пахнущая так, будто только что вынута из моря. Двести лет она передавлась из рук в руки, побывав у каждого из пятнадцати. Во всех концах света. И вот теперь тридцать лет прошло после последней встречи с Вайю, который и передал реликвию первому из них, он вновь требовал встречи.
' Я должен был отдать ее давно, отдать...' Если с Мунаре что-то случится, судьба племени останется не решена. Мунаре,- мысли Тавири постоянно возвращались к нему. Именно с ним он связывал все надежды на будущее народа валбири. К которому привязался, как к сыну, которого у него никогда не было. Едва светловолосая женщина появилась них двадцать лет назад, едва взглянув на нее, Тавири, волосы которого тогда еще не были убелены сединой, сразу понял, что она изменит судьбу их народа. К лучшему или к худшему, но так и будет. Их союз с братом вождя был прочен и слишком необычен. Но Тавири знал, что все предсказания духов оказались верны, когда шестнадцать лет назад родился светловолосый мальчик.
Вихри песка взметнулись и опали. Ветер рожденный далеко в горах унесся прочь, растворившись в ущелье. Свет одинокого костра, что горел пред Тавири осветил шагнувшего к нему.
- Вайю,- Тавири вежливо поднялся,- давно не виделись. Вижу, сила Джанг по прежнему с тобой.
- Да, это так старый приятель,- свет костра заметался, обтекая заостренные черты уже немолодого, но все еще гладкого лица Вайю. - Но и ты вижу не утратил свое умение. Разжечь огонь в Винбараку, запретном месте... Ведь здесь, кажется, пришел в наш лок Джарапири.
- Не льсти мне,- покачал головой шаман,- силы не всегда будут со мной. Я хотел передать их этому мальчику. Но теперь он знает и умеет намного больше меня. Кое-что он рассказал перед тем, как покинуть меня. Память тогда еще не полностью вернулась к нему, но...
- Ты волнуешься за него,- неожиданно заметил Вайю. Склонив голову, он рассеянно водил палочкой по песку.- Я тоже беспокоюсь за того, кому хочу вернуть то, что он отдал мне двести лет назад. Он словно знал, что ждет его, и понимал, что однажды она понадобится ему. - Поежившись, но не от холода, Вайю плотнее закутался в накидку из малинового полотна. Одеяние монахов мало подходило для студеных пустынных ночей.