- Что они там делали?
- Это неважно. Даже если они готовились спались ее. На них напали, ты понимаешь, напали в цитадели. Закон Цитадели гласит, что все поединки, в стенах Алмуна происходят только между священниками Противостояния. И согласно порядку и правилам. Никогда не было подобного, и я не допущу, чтобы Цитадель стала местом охоты на тех, кого ты считаешь врагами.
- Ты обвиняешь меня во вчерашних событиях? - голос Кенджи был ровен, но в нем ясно прозвучал едва различимый вызов.
- Да, я осмелюсь предположить, что за этим, а также за сегодняшним покушением, неудачным правда, на священника Немаин, лежит твоя рука.- Клинки взглядов - спокойного и рассудительного Аруны и неистового и неумолимого Кенджи скрестились. Но Кенджи первым уступил в этой дуэли.
- А что если и так? Ты знаешь мои намерения, и то, как я осуществлю их. Разве не ты первым поддержал меня тогда. Не ты ли был моей путеводной ниточкой в совет?
- Да, это так,- словно нехотя отозвался Аруна, Молодой монах не мог заставить себя прямо взглянуть в глаза другу.
- Но теперь обстоятельства изменились.- Огромных сил потребовалось, чтобы сказать следующее,- Ты зашел слишком далеко, Кенджи.
- Это говоришь мне ты? - вскричал Кенджи, в неверии тряхнув своими пепельно-серыми волосами.- Я не верю в это. Аруна заметил, как крепче пальцы его обхватили рукоять меча. Неужели ему придется драться со старым другом, неужели до этого дойдет?
- Да, и я повторяю. Ты перестал различать зло и ЗЛО. Противостояние должно завершиться, так или иначе. И не нам ведомо, в чью пользу. Если ты будешь продолжать, я вынужден буду вмешаться.
- Кенджи склонил голову, так, что отблески пламени костра не позволяли видеть его глаза. - Значит ли это, что я больше не могу рассчитывать на твою поддержку перед советом.
-- Голос его звучал глухо.
-Да, это так,- спокойно отвечал Аруна, удивляясь, как же спокойно звучал собственный голос. Раньше он никогда не был таким. Возможно смерть Махидесу сделал его таким. Перемены уже начали происходить. Словно мудрое спокойствие и рассудительность брата, которую он никак не мог воспитать в младшем брате, осталась ему как последний дар о нем.
- Но...- Кенджи словно решился на последнюю попытку.- Разве ты не видишь, что все, каждый из них может быть на его стороне. Ты думаешь, они будут следовать правилам Цитадели, правилам Противостояния? Неужели ты настолько беспечен, что надеешься завершить Великое Противостояние согласно Закону?
- Противостояние завершится, так или иначе,- вновь повторил Аруна, поднимаясь, глядя сверху вниз на опущенное лицо брата Амико Ницуно.
- Тогда мне очень жаль,- неожиданно произнес Кенджи, также поднявшись. Его ладонь легла на цубу, готовая выхватить оружие.
- Оружие. Неужели до этого дошло между нами? Из-за того, что я отказался поддерживать твое настойчивое безумие уничтожить всю половину Разрушения? - Рука Кенджи дрогнула, но он не остановился, шагнув прямо через пламя костра, втянувшееся в меч словно в губку. Переливы огня завораживая перетекали из формы в форму, подобно узорам линии хамон. Аруна понимал, что играет с этим самым огнем, вполне возможно, что дойди до открытой схватки, он мог бы и не выйти из нее победителем. Но он не мог позволить себе переступить еще и эту грань.
- Скажи Кенджи, неужели ты так ослеплен ненавистью, что она затуманила твой разум? Противостояние длилось тысячелетиями. Неужели ты должен вмешиваться в его ход. Только из-за Аджины?
Лицо Кенджи, молодое и изящное исказилось при этом имени.
- Я сделаю все, чтобы добраться до него. И не стой на моем пути, Аруна.
- Я вижу, ты готов убить меня. - Аруна плотнее закутался, старясь не пустить в себя холод ночи, что сразу выгнал тепло, даримое костром. -Неужели только ради предотвращения пророчества?
- Нет, у меня есть свои причины.
- Отомстить за то, кто ты есть? Но разве это не замкнутый круг?
- Не тебе судить меня, Аруна,- меч свернул в свете луны, нацеленный, подрагивающим жадным клинком у груди судьи.
- Тогда, может быть, ты вспомнишь о сестре,- Аруна понимал, что это вполне могут быть его последние слова. В таком состоянии Кенджи был способен на все. Но возможно это был последний шанс.
- Амико,- прошептал Кенджи. Но внезапно его глаза блеснули.- Не вмешивай ее сюда.
- Разве этого ты желаешь для нее, такой судьбы? Оставить ее один на один с ним? А что если ты погибнешь?
- Это будет то, чего я хочу.
- Вот как,- Аруна печально покачал головой.- Тогда мне тоже очень жаль. Больше мы не увидимся, прощай,- как же тяжело было повернуться, буквально ощущал, как два клинка, один острее другого взгляда Кенджи и его катаны готовы впиться в спину. Но он понимал, что спорил с безнадежностью. А этот враг может быть побежден только им же самим. Кенджи поймет это, но возможно будет слишком поздно.
Рука Кенджи медленно опустилась, словно в трансе он разглядывал свои руки, что так и не посмели подняться на того, кто растворился в глубоких тенях Голубой долины, что окружала Цитадель.
'Почему ты не убил его'?
Судорожно вздохнув, Кенджи молниеносно обернулся. Голос, резкий точно удар хлыста и сухой, словно сердце пустыни раздался прямо позади него. Тени расступились перед зеленым огнем, что горел на груди человека, подошедшего к ему. Огонь словно душа жил и дышал в огромном когте, свисавшем с толстой массивной цепи на груди говорившего.
- Джен Танг,- проговорил Кенджи. Коротко отсалютовав, он нехотя вложил меч в ножны, полностью обернувшись к главе Ордена Майи.
Это был невысокий сухопарый китаец, волосы его, по старому обычаю были собраны в высокий пучок на затылке. Одетый словно генерал китайской армии императора эпохи Тан, что совершенно не вязалось с простой суконной сумкой, перекинутой через шею на правый бок. Жесткие складки крыльев носа Джена Танга сделались еще резче, когда он требовательно взглянул в лицо своему подчиненному.
-Отвечай, Кенджи! - словно кнутом стегнул его голос, и должно быть так и было, так как схватившись за щеку, священник Духов Синто отшатнулся, но только упрямее сжал губы.
- Я не смог. Он был моим другом. Только потому, что он отказался идти дольше следует, что он слаб, но не то, что он стал нашим врагом.
- Он стал нашим врагом,- выдели Танг,- пальцы его стальными клешнями сжали плечо Кенжи. - Он знает слишком много. Что мы поклялись уничтожить всех Его сторонников. У нас слишком мало времени.
- Он не опасен нам. Кроме того, он верит в мальчика.
- Я видел его поединки,- сумрак потек бриллиантовой зеленью, и на Кенжи уставились два изумрудно - черных глаза. Водяной дракон, Йонгдуам священное животное Корейского народа с укоризной не меньшей своего хозяина глядело на него. Глаза его, как знал, Кенджи могли видеть сквозь самые прочные преграды, Длинные усы его чутко шевелились, в поисках невидимой опасности сканируя пространство ни мили вокруг.- Йонгдуам помог мне в этом. Он слаб, пока еще слаб. И возможно не станет сильнее. Нам нужно рассчитывать только на себя и госпожу Эльмику.
- Мне следует готовиться к наказанию?- Кенджи заставил себя прямо взглянуть в лицо главы Ордена Майи. Не многие способны был выдержать прямой взгляд темных глаз этого железного старика. Казалось временами, что из глубины человеческих глаз на мир смотрит глазами дракон, так словно иногда они становились единым целым.
- Я искал тебя не для этого. Эльмика Кристалл сегодня наконец дала ответ.
- Эльмика. Она... - Она... дала согласие? - вскинул голову Кенджи, впервые оживившись. Он не смог сдержать легкую дрожь при этом имени. Джен Танг был главой ордена Майи вот уже сто двадцать лет. Но Эльмика считалась Возглавляющей его более трехсот, с тех пор, как ей было видение о том пророчестве, что будет дано Аджиной спустя пятьдесят лет. Уже тогда они начли готовиться. И первым ее помощником всегда был Джен Танг.