Почувствовав, что ее руки непроизвольно сжимают шерстяную ткань плаща, Лили попыталась вернуть самообладание. Возможно, это вовсе не Радолф. В Нортумбрии хватало и других норманнов, небольшие отряды которых наносили ощутимый ущерб огромным пространствам графства. Она должна быть отважной и хитрой. Эти люди не догадаются, что она была женой Воргена. Отчего бы ей не выдать себя за другую женщину, за нормандскую леди, например, спасающуюся от английских солдат точно так же, как она спасалась от нормандских воинов?
Поскольку два года Лили пробыла женой Воргена, ей будет нетрудно сыграть роль нормандской дамы. К тому же она умела говорить по-французски, так что вряд ли кто-нибудь догадается, что она именно та женщина, на которую охотится Радолф.
Дверь с грохотом распахнулась, и Лили притаилась за одной из колонн, погасив стоявшие рядом свечи, чтобы их свет ее не выдал. Если ей повезет, то ее не заметят, но если все же заметят... Скрывающаяся от преследования нормандская дама, повстречав группу вооруженных солдат, непременно захочет спрятаться, и никто не сочтет это чем-то особенным.
Тяжело дыша и шаркая ногами, вперед по нефу пробежал пеший воин, за ним появился второй, державший факел. Пламя осветило молодое, чисто выбритое лицо, обрамленное короткими каштановыми волосами.
Застыв на месте, Лили не отводила взгляда от этого лица, и, когда юноша громко крикнул, Лили вздрогнула и впилась пальцами в материю плаща с неожиданной силой, словно хотела в ней раствориться. Много ночей подряд она провела без сна, и теперь у нее щипало в глазах.
– Эй, священник! Где вы? – пронесся под сводами дрожащий мальчишеский голос. – Милорд желает с вами говорить!
Лили захлопала ресницами. Милорд?
Куда же подевался отец Люк? Может, он заранее знал о прибытии солдат и не захотел втягиваться в предстоящее противостояние? Впрочем, что Бог ни делает, все к лучшему – теперь он по крайней мере не мог сказать, кем на самом деле являлась Лили.
Солдат и мальчик с факелом вошли в алтарь; мерцающее пламя факела осветило стены хоров, отбрасывая блики на разноцветные стекла окон. Мальчик повернулся, устремив взгляд на дверь, и тут снова прозвучал его голос:
– Милорд, священник сбежал!
Медленно, опасаясь, как бы движение не выдало ее, Лили высунулась из-за колонны, чтобы взглянуть в направлении дверного проема. Поблескивая факелами, из-за спины стоявшего там мужчины появлялись все новые и новые солдаты, но темная фигура не шевелилась. Сама эта неподвижность таила в себе скрытую угрозу и завораживала одновременно.
Мальчик торопливо двинулся назад по нефу. Свет его факела стремительно приближался к мужчине в дверях, постепенно открывая взору невероятно широкие плечи и грудь; кольчуга, матового серебра, с шеи до колен укрывала гиганта. Голову его защищал шлем с широкой пластиной посредине. За исключением бледной линии рта и подбородка, его лицо оставалось скрытым глубокой тенью.
– Никого нет, милорд, – сообщил юноша, в голосе его звучало разочарование.
– Пока нет, – не скрывая раздражения, ответил гигант глубоким, низким голосом и шевельнулся, словно собирался пожать плечами, но тут же с присвистом втянул в себя воздух, вздрогнув, как от боли.
– Вам нехорошо, милорд?
Рыцарь нетерпеливо покачал головой:
– Ступай и приведи мою лошадь. Придется отправиться на север без священника.
– Может, он пытается убедить жену Воргена сдаться? Может, ей и самой опостылело это кровопролитие, милорд?
Ответом молодому человеку послужил тихий смех.
– Они тупоумные, эти англичане, – буркнул рыцарь. – Их вечно нужно тыкать носом в ошибки. А теперь приведи мне лошадь, малец.
– Слушаюсь, милорд Радолф.
При звуке этого имени Лили ахнула. Сбылись худшие из ее страхов. Хотя мужчина и мальчик ничего не услышали, ее услышала собака, о присутствии которой Лили до сего момента не подозревала – с рыком ринувшись вперед, она увлекла за собой солдат. Лили попыталась спастись бегством, но пес с пронзительным лаем понесся за ней.
– Есть, сэр! Похоже, здесь прячется священник! Догнав Лили, юноша поднял факел.
От яркого света Лили зажмурилась. В следующий момент ее схватили грубые руки и, протащив на неф, бесцеремонно швырнули под ноги врага.
Скорчившись, Лили застыла в ожидании; ее сердце колотилось как бешеное.
Молчание, казалось, растянулось до бесконечности.
– Что это? Неужели священники в Нортумбрии опустились до того, чтобы скрываться под женскими одеяниями?