— Почему вы не убегаете?
— Мы не оставим город, мальчик... Мы уйдем вместе с ним... — отвечал Горнум.
— А... А ваши дети? — принц оглянулся на сбившихся в кучку молодых людей.
— Они останутся с нами...
— Почему вы решаете за них?!
— Беги, мальчик, лучше беги поскорей!
Генрих пожал плечами и помчался вослед за остальными.
А город уже начал рушиться! Мраморные плиты вздыбливались и ломались, как деревянный паркет. Высокие колонны, пошатнувшись, валились наземь, пробивая крыши и сминая стены. Склоны горы содрогнулись и с них посыпались огромные камни.
Путешественники отступали быстро, но город не хотел их отпускать — под ногами возникали трещины, только успевай перепрыгивать.
Два каменных истукана свирепо глядели на беглецов, но сделать ничего не могли, потому что они убивали только входящих в город. И словно от разочарования они с адским грохотом свалились со своих пьедесталов, закрыв ущелье, но... Это случилось уже за спинами бегущих людей.
— Не останавливаться! — кричал на ходу Брюльи, подгоняя отстающих. Он подхватил Генриха, что расшиб колено, и понес на руках.
Воины упрямо не бросали тяжелые корзины — они больше боялись шамана, чем какое-то землетрясение.
Лишь добежав до окраины джунглей, оставив позади дымящийся край, беглецы остановились и смогли перевести дух.
— Глядите... — прошептал еле слышно Жан-Мишель.
Там, где только что была величественная гора, теперь дымился черный столб с проблесками пламени. Гром оглушал, хотелось зажать уши ладонями.
— Все кончено... — проговорил Брюльи.
А Генрих оглядывался вокруг в поисках оброненной книги, что подарили ему Жрецы. Но... Книги нигде не было — должно быть, он потерял ее еще там, в городе, когда убегал. Как жаль... Великая тайна осталась неразгаданной...
На несчастного Мбасу было тяжело смотреть. Он упал на землю и принялся колотить ее, приговаривая омертвевшими губами:
— Это я виноват... Это я все погубить, только я... Зачем я брать тот камень, зачем?!
— Не убивайся так, — произнес шаман. — Гибель города Тамугуэ была давно предрешена богами. Ты лишь ускорил это событие.
Как будто Мбасе стало от этого легче...
Горы меж тем уже не было видно. На ее месте продолжали взметаться в небо тучи пепла и пыли, а раскаленная лава текла огненными реками, сжигая остатки растительности и превращая болотную воду в пар.
Хотелось бы и дальше смотреть на это величавое зрелище, но шаман принялся подгонять своих воинов в обратную дорогу.
Ведь добираться домой теперь будет намного сложнее — в живых оставалось всего пять воинов, трое мальчишек, пират Брюльи да сам шаман.
А ведь еще придется тащить эти тяжелые корзины... Три корзины взяли воины, а четвертую приходилось тащить мальчишкам, сменяя друг друга. И ведь не купишь в джунглях еды за эти холодные камешки, пусть и очень красивые.
Генрих позабыл и думать о побеге. Куда бежать? Вокруг только размытые дождями джунгли, где не выжить без опыта и навыков местных жителей. «Вот когда вернусь в деревню...» — думал принц...
Он даже представить себе не мог, кого он там повстречает!
Глава шестьдесят вторая
Три недели занял обратный путь...
Как ни старался шаман дотащить все сокровища в целости и сохранности, но одна корзина все же была потеряна при переправе через бурный поток, преградивший дорогу. Камни россыпью ушли на дно, блеснув на прощание призрачным светом.
— Куру о’гуэнэ! (осторожней, болваны!) — крикнул на виновато склонивших головы воинов шаман.
Жан-Мишель сказал шепотом:
— А нас бы он просто прикончил, наверное...
— Шевелитесь! Уже совсем рядом наша деревня! — подгонял шаман усталых и голодных путников.
И вправду, места были уже знакомые. Вот расщепленное надвое высокое дерево, у которого был первый привал. А к полудню лес расступился и показались невдалеке желтые соломенные крыши домов.
— Хей-хей-хейя! — громко прокричал шаман, воздев руки к небу.
На этот зов из всполошившейся деревни к путникам помчалось буквально все население — вездесущие мальчишки, женщины в цветастых одеяниях, оставшиеся воины-охотники. Они весело перехватили из ослабевших рук корзины с драгоценностями и потащили их в деревню.
Но ничего этого не видел Генрих — его внимание было отвлечено. Принц смотрел в сторону, где был разбит какой-то лагерь. Но что самое странное и восхитительное — над главным шатром развевался королевский флаг! Флаг его родины!
Послышалась барабанная дробь и из лагеря выступили, в полном боевом порядке, несколько десятков гвардейцев, пусть и в изрядно потрепанном обмундировании. А во главе их приближался сам шевалье де ла Фейн!
Принц не удержался на ногах. От волнения он едва не упал наземь, если бы не поддержал его верный друг Жан-Мишель, подставив плечо.
— Что это... Как вы здесь оказались... — твердил шепотом принц.
Шевалье подошел к нему, перейдя на строевой шаг, что выглядело весьма непривычно на фоне джунглей и африканской деревушки.
— Ваше Высочество! — сказал шевалье звонким срывающимся голосом. — Позвольте приветствовать от имени короля Франции!
И шевалье преклонил перед принцем колено. Вслед за ним опустились наземь все гвардейцы.
От этой щемящей сердце картины у Генриха проступили слезы в глазах. Он уже стал забывать, что он принц — наследник престола!
— Поднимитесь, сударь, поднимитесь, мой костюм не пригоден сейчас для официальных церемоний, — проговорил ласково Генрих. — Если бы вы знали, как я счастлив видеть вас здесь! Но объясните, как вы сюда попали? Я ничего не понимаю!
— Непременно, ваше Высочество, непременно. Однако вы наверняка устали после длительного перехода. Эй, кто там! Проведите его Высочество в бивуак, и предоставьте еду, вино и постель!
Подбежали двое воинов и с поклоном замерли в ожидании. Но принц не торопился:
— Со мной пойдут эти двое мальчиков и вот этот человек, — Генрих указал на Мбасу, Жан-Мишеля и Брюльи.
Шевалье узнал пирата и схватился за пистоль.
— Ваше Высочество! Этот человек преступник! Я его арестую!
— Не торопитесь, сударь, не торопитесь, — умерил его пыл Генрих. — Он был преступником, это верно. Но сейчас он встал на путь исправления и я намерен просить отца дать ему должность при дворе.
Витторио Брюльи стоял в замешательстве, пока решалась его судьба. Он уже понимал, что его жизнь висит на волоске и зависит лишь от прихоти принца. Но карманы были приятно тяжелы — в них лежало целое состояние, а значит, осталась сущая безделица — сохранить себе жизнь. И он сказал:
— Ваше Высочество! Я уже раскаялся во всех своих прегрешениях и теперь буду весьма признателен, если вы позволите мне добраться с вашим эскортом до берегов Европы. Служить при дворе его Величества для меня великая честь, но я предпочел бы тихий уединенный уголок где-нибудь на Сицилии.
— Будь по-вашему, — согласился Генрих. Спорить не было сил, да и не слишком хотелось.
Только один человек пребывал в дурном расположении духа — шаман. Он не думал, что рядом с его деревней расположится целая армия вооруженных людей, от которых можно было ждать чего угодно. Увидав, как чужеземные солдаты относятся к мальчишке, которым он помыкал всю дорогу, шаман забеспокоился. Он подошел поближе:
— Значит, ты действительно принц? — спросил он.
— Я все время твердил это! — рассмеялся Генрих.
— Могу ли я узнать о намерениях твоих воинов?
— Все очень просто. Я немного отдохну и мы покинем твою землю.