Ещё сегодня утром бедняга мирно сидел на берегу озера и варил ушицу в котелке, когда к нему подошли двое незнакомцев. Судя по одежде и экипировке, они тоже были рыболовами. Улыбаясь, они начали интересоваться, какой здесь клёв, и вдруг заломили ему руки. Мужчина опомниться не успел, как ему в шею вонзился шприц.
По документам, которые у него нашли, звался он Нефёдовым Степаном Николаевичем. Работал на стройке экскаваторщиком. «Доктора» отконвоировали бессмысленно мотавшего головой Нефёдова поближе к дому и, дождавшись, когда Екатерина Алексеевна после обеда ляжет спать, привели его в свою комнату, связали скотчем и запихнули в шкаф. Затем по радиотелефону созвонились с Гагиком. Тот ответил, что подъедет, как всегда, к полуночи. После этого «доктора» с сознанием хорошо сделанного дела пообедали сами и улеглись спать.
— Гагик может задержаться, — сказал Жора, глядя на дождь за окном. — А то и совсем не приехать. Видишь, как поливает?
— Приедет, — уверенно ответил Лёва. — Гагик точен как часы, к тому же им позарез нужны почки. Примчится как миленький!
После укола кровь отлила от лица экскаваторщика. Он глубоко дышал, сопел, а потом вдруг шевельнулся всем телом. Из распахнувшейся дверцы вытянулась его нога. «Доктора» согнули её в колене и затолкали обратно в шкаф. Прикрыли дверцу.
— Сколько кубиков было в шприце? — спросил Лёва.
— Два. До полуночи должен продрыхнуть.
Засовывая пистолет в карман, Лёва подошёл к двери и прислушался.
— Старуха заснёт через полчаса. Надо воспользоваться моментом, пока эти двое пьют чай!
Жора кивнул, соглашаясь. Он взял горящую свечу и вышел на лестницу. Напарник последовал за ним.
Глава 4
Вытирая мокрое от пота лицо, Хлопенков пил уже вторую чашку.
— Как я и думал, окно осталось открытым, — сказал Жора, подсаживаясь к столу. — Подоконник весь залило.
— Раму хорошо бы закрыть на верхние шпингалеты, — сказала хозяйка.
— Я так и сделал, — заверил её «доктор».
Лёва заглянул в чайник для заварки.
— Тут уже пусто, надо свежего заварить.
— Ладно, не суетись, — проурчал Хлопенков, поглощая варенье.
— Ничего, это минутное дело.
Заваривая чай, Лёва незаметно бросил туда снотворных таблеток.
Екатерина Алексеевна, видя, что приезжие и в самом деле голодны, принесла хлеба и колбасы. Хлопенков набросился на угощение с жадностью и через пять минут они с Оксаной выпили по третьей чашке чаю. «Доктора» многозначительно переглядывались.
— Что-то меня в сон клонит, — сказала хозяйка, зевая. — Сегодня спала после обеда, а всё равно не выспалась.
— И отправляйтесь спать, — с ласковой улыбкой ответил Лёва — «Илья Сергеевич». — А мы с Вячеславом Дмитриевичем проследим, чтобы всё было в порядке.
— Но если доски будут из пола вынимать, то я должна присутствовать. Шуточное ли дело. Их ведь надо потом на место ставить…
— Ерунда, — Хлопенков поморщился. — Поставлю в лучшем виде.
— И с чего это вашему Елисеевичу взбрело на ум зарывать свои вещи у меня в подвале? — ворчала хозяйка.
— Значит, несподручно было брать их с собой, — ответил зек, тоже зевнув. — Вот и зарыл. Что тут особенно?
— Ложитесь, Екатерина Алексеевна, — уговаривал Лёва, — не нарушайте режим.
— Нет уж, — упорствовала хозяйка. — Лягу только когда провожу их.
Оксана все это время молчала, стыдливо пряча глаза. Бесцеремонное вторжение её любовника в чужой дом ей не нравилось, и теперь она чувствовала себя неловко.
Хлопенков доел бутерброд, допил чай и, отдуваясь, откинулся на спинку стула. Вытер рукой сальные губы.
— Вещички буду искать я один, — и он посмотрел на «докторов», давая понять, что эти слова относятся главным образом к ним. — В подвал не суйтесь.
— Как это — не суйтесь? — воскликнула возмущённая Екатерина Алексеевна. — Вы тут не у себя дома!
Жора сделал примиряющий жест.
— Не заходить, так не заходить, — сказал он и обернулся к гостю. — Только вы уж копайте там аккуратно, после себя оставьте всё как было.
— Я же сказал — всё будет в ажуре, — заверил зек.
— Я в этом почему-то очень сомневаюсь, — сурово сдвинув брови, сказала хозяйка.
Лёва наклонился к уху напарника.
— Выпил две чашки, — шепнул он. — Значит, ещё минут двадцать…
— Зря беспокоитесь, — убеждал хозяйку Хлопенков. — Я доски на место поставлю. Всё нормально будет, зря вы это.
— Я вот что подумал, — продолжал шептать Лёва. — Может, сдадим Гагику не две почки, а шесть, включая ихние? — И он показал глазами на приезжих.