— Или мы сыграем в твою игру, но по моим правилам, — прошипел Иорвет, перебивая, и улыбнулся так, что у Чарис ослабли ноги.
Он занёс над ней левую руку, продолжая удерживать в ней блюдо с пирогом, и Чарис испуганно дёрнулась. Это не укрылось от его внимания, и эльф издевательски засмеялся.
— Что такое? Я не собираюсь делать тебе больно, — елейным голоском отозвался он и добавил с нехорошим весёлым азартом, от которого ей стало нехорошо. – Лишь сравнять счёты.
— Что ты имеешь в виду? Нет, что бы ты ни придумал, я не буду в этом участвовать, — испуганно запротестовала Чарис, а в голове возникла мысль использовать заклинание и усыпить его, пока зелье не выветрится само. Она отшатнулась, но Иорвет вдруг нагло сграбастал свободной рукой её за талию, притягивая к себе, и сочно поцеловал в губы.
— Сдаётся мне, так ты становишься куда более покладистой, mo cathu, — съехидничал Иорвет, буквально вталкивая девушку в её же квартиру и захлопывая за ними дверь.
— Да ты с ума сошёл! — Чарис возмущённо оттолкнула его и вновь была схвачена и прижата железной хваткой к мужскому телу. — Прекрати так делать! Ты же не можешь… — слова дрогнули, повиснув на кончике языка. — Ты же не собираешься делать так каждый раз, когда я пытаюсь сопротивляться? В конце концов, я могу сама сделать тебе очень больно, — мстительно заметила она, стараясь сохранить твёрдость в голосе.
— Прекратить делать как? — издевался над ней Иорвет. — Так? — он жарко поцеловал её, задев при этом зубами нижнюю губу, и Чарис тихонько ахнула, что сразу не укрылось от его острого слуха. — Что ты, у меня и в мыслях не было как-то манипулировать тобой, beanna. Или, может, ты, как раз хочешь, чтобы я не прекращал? — почти нежно сказал Иорвет, взирая на Чарис сверху вниз своим прищуренным глазом.
Вздрогнув, она отвела взгляд.
— Перестань паясничать, — Чарис нахмурилась, чувствуя, как горит её лицо. На неё нашло странное смятение, словно бы Иорвет вдруг открылся не желчным ненавистником dh’oine и бывшим скоя’таэлем, а до дрожи в коленках красивым и статным мужчиной. Обнимающим её не из-за проклятого зелья, а из залихватского желания смутить. Наверное, что-то такое эльф всё же прочитал у неё на лице, потому что посмотрел на неё с каким-то хитрым пониманием. — Пожалуйста, отпусти меня, — голос получился каким-то натянуто-надломленным, и она закашлялась, отчётливо чувствуя его тепло и особый, дымно-лесной запах. С затаённым ужасом понимая, как невероятно сложно быть прижатой к нему и не прикасаться в ответ. — Ты же и сам прекрасно знаешь, что всему виной зелье.
Он язвительно поцокал языком, и глаз его сверкнул.
— Не надо было играть с огнём, beanna, — заметил он. — Bloede, как от тебя пахнет, — простонал он, приникая лицом к её волосам и замирая. — Маленькая мерзкая ведьма, что ты только со мной сделала… Ты и представить себе не можешь, как меня к тебе тянет.
В его словах проступила обречённая злость, без тени улыбки и привычной ей обыденной весёлой злобы. Чарис попыталась унять бешено бьющееся сердце, облизнула губы и с удивлённым нервным смехом внутри себя отметила, что не шевелится, будто боясь разворошить нечто дикое и опасное. Его рука продолжала требовательно прижимать её к телу, пресекая возможные безуспешные попытки вырваться, и лоб Чарис касался мягкой ткани футболки. На мгновение ей показалось, что Иорвет уже и сам забыл, что хотел сделать, что зелье странным образом путает его мысли, вынуждая метаться в приступе неконтролируемой влюблённости и агрессии. Но вот он выпрямился, а в его взгляде заиграл знакомый пугающий огонёк. Он буквально занёс брыкающуюся Чарис на кухню и с глухим стуком небрежно опустил блюдо на стол.
— Боже мой, да ты больной псих! — раздражённо попыталась оттолкнуть его Чарис, когда её нагло подхватили за талию и усадили на стол так быстро, что она не успела толком опомниться. — Чего ты от меня хочешь?
— Я влюблён в тебя, — промурлыкал Иорвет, находясь настолько убийственно близко, что Чарис вдохнула аромат его парфюма – табачно-древесные нотки. Зачем она только это сделала? Ей вдруг стало так болезненно-сладко и одновременно мучительно-горько, что захотелось заплакать и ударить его, и чтобы он погладил её по голове, словно маленькую, и шептал что-то успокаивающее. Ведь если бы он знал! Если бы он только знал… Взгляд скользнул к правому острому уху, где у Иорвета были две металлические штанги в виде маленьких стрел – что угодно, лишь бы не сталкиваться с ним взглядом. Сквозь тонкую шерсть юбки её колени упирались в его бёдра. Солнце прикасалось к ним мягким золотом, но здесь мир, казалось, сошёл с ума, сузившись до несчастного абсолюта, и всё, что происходило до этого с ней, с ними отступило на задний план, словно её квартира оказалась точкой разделения мира на несколько реальностей. Разве в нормальном мире его ладони могли сжимать её талию, позволяя находиться настолько непозволительно рядом, что она могла чувствовать тепло его дыхания? Даже сквозь рыхлую вязку свитера она ощущала стальные пальцы, и ей показалось, что он обожжёт её, если коснётся оголённой кожи. Лучше бы она заставила его уснуть, чтобы никогда не слышать этих мурлычущих слов. Лучше бы он поцеловал её ещё раз. — Конечно, я псих, - призрак блуждающей полуулыбки сменился кривой усмешкой. Глаз его разгорался как у кота.