За дар бесценный для меня, его провёл я через перерождение.
Теперь в теле Дитя живёт Хранитель
И ждёт общего искупления.
Побыв на листе несколько минут, текст стал бледнеть, пока совсем не исчез. А на место него появилось следующее.
- Алекситэн Ирэк Тир
Майрет Тибальтий Икорней
Служителем Дороги признан был,
Но Путь к слезам сей проложил.
Порог переступить без помощи — Никак
Он не способен. А для тебя -
Это же пустяк.
И пока Веда переваривала полученную информацию, за ней появилась ещё одна надпись:
Есть просьба у меня к тебе.
Готов помочь в служении и нужде.
Пока твой свет горит, тепло сердца согревает,
Мелодия звучит, глаза всех одаряют,
Все двери для тебя открыты. Мир — дорога.
Открой ты Путь. Избавь всех от тревоги.
Дай Радость Жизни Другу и Защитнику Хранителей Миров.
Сбрось горести с них, тяжести оков.
Ты подари тепло Души тому, кто телом юн,
Но жизнь прожил. И знает холод Лун.
Даруй ему ты шанс прожить всё снова,
Без морока и льда.
Ты подари ему себя.
И всё. Надпись также стала таять. И через пару секунд исчезла полностью.
Голова была пуста, но в тоже время было ощущение, что сказано всё, и добавить нечего. А вопросы пока не сформулировались, чтобы более чётко найти ответы, что тут происходит. Веда свернула пергамент и, зажав его в руке, просто сидела в тишине. Зал больше не вмешивался. Да она и не ждала.
Постепенно строчки послания стали всплывать в памяти, как бы запечатлеваясь, чтобы не забыться, а у Веды появилось нечёткое, едва уловимое, почти ускользающее ощущение, что такая ситуация у неё уже была. Осталось вспомнить и решить, как поступить.
«Мелодия… мелодия… зазвучит в сердцах… мелодия… голоса… блин, какая мелодия? Что за голоса? Что делать-то?».
Открылась дверь, впуская в зал Санни. За ним шёл Алекс. Но если Санни, войдя, сразу направился к ней, присаживаясь рядом в кресло, то Алекс остался возле двери, придерживая её и впуская в комнату гостей. Все пришедшие были, как на подбор. «Все равны, как на подбор. С ними дядька Черномор», - мысленно усмехнулась Веда, продолжая рассматривать входящих. Молодые, поджарые, симпатичные, темно- и светловолосые, но цвет глаз у всех голубой. Одетые в простые светлые рубашки и видавшие виды тёмные брюки, заправленные в сапоги чёрного цвета. Было видно, что они не новые, но за ними хорошо ухаживают.
Веда насчитала девятнадцать мужчин, и за последним закрылась дверь. Вернее, её закрыл Алекс, проходя и присаживаясь по другую руку от Веды. Остальные же остались стоять, с интересом разглядывая, как интерьер комнаты, так и саму девушку.
- Господа, присаживайтесь, - решила поторопить их Веда. - В ногах правды всё равно нет. А разговор, возможно, у нас с вами будет не короткий.
«Господа» на её приглашение ничего не ответили, но стали рассаживаться в кресла, стоящие рядом. Как поняла Веда из рассказанного, это именно те ребята, которые были в подчинении у Хранителя и не пожелавшие его оставить в тот день в Зале. «Ну, уже неплохо. Есть преданные люди… Хотя вряд ли люди». Она осмотрелась ещё раз, ловя немного озадаченные, любопытные, хмурые и насмешливые взгляды. «Безразличных нет, уже хорошо», - подбодрила Веда себя и поздоровалась.
- Добрый день. Меня зовут Веда. Я ваша гостья. И, как утверждают тут некоторые, - посмотрев на руку, в который был зажат пергамент, но не обнаружив его, она улыбнулась и продолжила, - возможно, я та, кто поможет вам выбраться отсюда. Только надо решить парочку вопросов.
- Каких? - подал голос сидевший по левую руку от Санни мужчина.
Веда повернула голову к вопрошающему. Темноволосый, немного долговязый, но под рубашкой проглядывали накаченные мышцы рук, свидетельствующие, что перед ней не хлюпик. Широкий лоб скрывала смешная, наискось стриженная чёлка, прямой нос вздёрнут, пухлые губы насмешливо изогнуты в ухмылке, а голубые глаза нахально отражали озвученный им вопрос.