Она кричала, понимая всю безысходность ситуации и свою беспомощность. Понимала тщетность своих попыток, но упорно зажимала рану на груди, рыдая в голос и шепча:
- Всё будет хорошо, Данюш. Всё хорошо… будет. Мы справимся. Я придумаю, что-нибудь обязательно придумаю. Данюш, ты только держись… держись только…
Но смотреть на него не могла. Подняв взгляд, Веда увидела, что весь гунгейн в полном составе уже пришёл в себя, и водный кокон не сдерживает их. Выстроившись полукругом возле неё с Даниэлем, они молча смотрели. Рант тоже пришёл в себя, но близко не подходил. Он опустился на колени и смотрел застывшим взглядом на землю. Серо-жёлтое, как маска, лицо и пустой стеклянный взгляд. Перед ней сейчас был не живой человек, а статуя, искусно вырезанная мастером из камня. Понимание, что это защита от ужаса содеянного, пришло как-то не вовремя. Веда отмахнулась от него, решив, что подумает об этом позже, если она спасёт Даниэля. Но тут же обругала себя. «Не если, а когда спасу», - поправилась она. «Почему? Почему так?» - сделав пару вздохов и медленно выдохнув, Веда пыталась успокоиться и что-нибудь придумать.
- Веда, - позвал Карыч, - отпусти его. Ему больно.
Веда, вздрогнув от голоса друга, о котором сейчас забыла, перевела встревоженный взгляд на Даниэля, встречаясь с лихорадочным блеском его карих глаз. Он попытался улыбнуться краешком губ, но не смог, прикрыв глаза от боли.
- Прости, - одними губами прошептала она, не в силах отвести взгляд от умирающего, в отчаянии сжимая до боли кулаки.
Веда ощущала потерю чего-то родного, светлого, необходимого. Тоску и невыносимую боль, осознавая, как дорог человек, который был рядом. Просто одним своим присутствием он дарил ей уверенность, чувство надёжности, спокойствие. Его обаяние, внимательность, чуткость, умение слушать и объяснять, увлеченность идеями, умение заражать ими других, радость в глазах при встрече и добрая улыбка уже давно заняли своё место у Веды в сердце. И она, смотря на Даниэля, понимала, что вот сейчас этого дорогого ей человека может не стать. И именно она в этом виновата. Он спасал её. Не задумываясь, кинулся, закрыв собой. А она… А она просто стояла и, как трусиха, ничего не предпринимала.
«Боже! - взмолилась Веда, прикрывая глаза. - Пожалуйста! Ни о чём тебя не просила! Сейчас прошу. Не дай умереть Даниэлю! Если это его судьба, если так и должно было быть... прошу, дай ему шанс выжить. Он же меня спасал. Не по своей нужде или...».
Веда осеклась, пытаясь уловить мелькнувшую даже не мысль, а ощущение мысли. «Нужда», - опять повторила она, широко раскрывая глаза, наконец видя, что её старания остановить кровь ни к чему не привели. Рана Даниэля сквозная, и кровь беспрепятственно вытекала снизу.
- Зал. Мне нужен Зал, - прошептала Веда.
- Что? - не понял стоящий рядом Карыч.
- Алекс! Санни! - позвала она громко. - Поднимите Дана. И, Алекс, срочно открывай путь обратно. Нам нужно в Зал этот ваш.
- Веда, - попыталась достучаться до неё баба Дуся, - ты только растягиваешь его агонию и…
- Нет! - резко поворачиваясь и почти крича, оборвала Дусею Веда. - У меня есть шанс. И я сделаю всё возможное и невозможное, но Даниэль будет жить!
И больше ни с кем не разговаривая и ничего не объясняя, уже потребовала:
- Алекс! Срочно открывай дверь в Зал Судьбы. Немедленно!
Мимо неё пролетели полупрозрачные ленты-щупальца, и кровь, зажатая двумя из них сверху и снизу, остановилась. Несколько других щупальцев подняли тело умирающего мужчины и застыли, ожидая чего-то. Веда смотрела как-то отстранёно за манипуляциями Санни и Ранта, который тоже подключился к делу. Не удивляясь и не ужасаясь происходящему.
Пару мгновений, и они опять на полянке возле «ржавого» камня.
- Зал! - тут же громко позвала Веда. - Зал! Я в нужде. Ты обещал помочь. У меня тут человек умирает. Я прошу! Помоги ему!
Даниэля уложили на небольшой постамент, который стоял тут же возле камня, но щупальца продолжали зажимать рану.
«Не могу», - проступили серые буквы на камне.