- А ваши…
Он не договорил. По лестнице спускался Санни, держа что-то под мышкой.
- О, мам, ты куда? И надолго?
Веда заметила, как поменялись в лице все мужчины, увидевшие мальчика.
«Опять? - мысленно вздохнула она. – И как они определяют, что он арханг?».
- Мам? – вывел Санни её из задумчивости.
- Не знаю, солнце моё. Там какое-то заболевание. Хочу съездить и посмотреть. И без тебя, - видя его желание присоединиться, сразу отказала Веда сыну.
- Но…
- Никаких но. Ты тут за главного. Так что мы в деревню. А ты… Кстати, а ты куда собирался?
- К Мо. Мы в шахматы играем, - улыбнулся Санни.
- Вот и иди. Если буду задерживаться, пришлю кого-нибудь, - Веда подошла и, обняв мальчика, поцеловала его в макушку. – Не скучай.
- Хорошо, - обнимая в ответ и прижимаясь щекой к её животу, согласился её сын. – Ну, я пошёл.
И он убежал, оставив в недоумении шестерых мужчин.
Виконтесса повернулась к старостам.
- Господа, мне хотелось бы вернуться к ужину. Давайте не будем задерживать друг друга.
- Хорошо, - отмер Канир. – Идёмте.
И он открыл перед виконтессой дверь.
***
- Хозяюшка, ну разве так можно? Зачем вы тягаете тяжести? А мужички наши на что? – причитала дородная бабка Ганя в длинной пёстрой, но рваной юбке.
Размеров женщина была весьма больших. Своя одежда поизносилась, а вот чужая была мала. Голос у женщины был зычный, и Веда могла бы биться об заклад, что он хорошо слышен даже на другом конце деревни.
Двое болеющих мужчин, которым стало получше и которые трапезничали за столом в углу, переглянулись. Одни из них встал и направился к виконтессе.
Веда держала на руке годовалого ребёнка и кормила из бутылочки. В еду она подмешала лекарство, привезённое ещё с Земли, и надеялась, что не зря провела здесь столько дней. Другой же рукой она взяла несколько стульев с намерением вынести их на улицу и там посидеть на свежем воздухе с детьми.
Когда она со старостами пришли в поселение, то ничего, кроме пустых улиц, не обнаружили. Опрятные и аккуратные некогда домики сейчас выглядели заброшенными и нежилыми. Канир пояснил, что здоровые переселились, а тут только заболевшие. И так как они доживают последние дни, то им не до чистоты. Да и спалить потом придётся все дома.
Дальше ворот с Ведой никто не пошёл. Хмыкнув, она бодро зашагала к первому дому. Без стука войдя туда, Веда увидела молодую женщину, которая сидела на скамейке и прижимала к себе мальчика лет восьми. Оба были одеты в испачканную одежду. В глазах обречённость и смирение. Лица и открытые части рук были в крупных красных точках. Мальчик, держа в руке кружку, пил из неё. Второй же рукой чесал первую, оставляя после этого расчёсанные волдыри.
Увидев Веду, оба замерли и испугано уставились на неё.
- Как давно чешется? – задала она вопрос.
А в ответ тишина.
- Тома, скажи миледи, - раздался у неё за спиной голос Канира.
«Надо же? Не побоялся?». Но вслух не стала ничего произносить, ожидая ответ.
- Уже дней десять, - пискнула та, сгорбившись и прижав ребёнка к себе, ещё более испугано косясь после слов старосты.
- Сколько человек в поселении?
- С нами тридцать семь, миледи, - отмер мальчик.
- Ходячие?
- Да, - мотнул ребёнок головой.
- Как тебя звать?
- Кара я, - представился он.
- Небесная? – улыбнулась шутке Веда, замечая, что и у женщины слегка дёрнулись уголки губ.
- Почему небесная? – удивился мальчик.
- Потом расскажу. А сейчас тебе, Кара, задание. Обеги всех. Пусть идут сюда. Мне поговорить с ними нужно. Хорошо?
Мальчик слез с лавки и медленно приблизился к ним. Шагал он через силу. Болезнь забирала силы, щедро делясь слабостью. Остановившись, он спросил:
- Вы шаман?
- Почти, - улыбнулась Веда, отодвигаясь и пропуская Кару. – Беги.
Кара улыбнулся и так же медленно пошёл всех собирать. А виконтесса села рядом с женщиной и попросила:
- Рассказывайте, что болит.