- Ужинать. Спать. А потом расходиться по домам, - произнесла Дусея и встала.
Её примеру последовали все родственники. Только Веда с Санни остались сидеть на диванчике и непонимающе наблюдать за происходящим.
В этом месте, у себя дома Дусея опять преобразилась в красивую темноволосую женщину, которую не трогуют ни седина, ни годы.
«А бабушкой она мне все равно родней и ближе», - подумала Веда, мысленно улыбвнувшись.
- Печать давно снята, - меж тем продолжила Творец. – Так что можем уйти, когда захотим. Только надо захотеть.
И она, как ни в чём не бывало, повернулась и направилась из комнаты. Карыч с Марейной последовали за ней.
- Подождите, - попросила Веда, заставляя их остановиться и обернуться. - Если это ваш дом, зачем нужно было ранить Санни и пугать меня картинками?
- Ранить? - удивился Даг.
- Какими картинками? - одновременно с братом спросила Дусея.
Веда прищурилась, недоверчиво обвела взглядом всех и ответила.
- Санни в первой комнате ранила стрела.
При упоминании стрелы все напряглись. Даже Санни, обнимавший свою эрхэму, как-то подобрался и застыл натянутой струной. А Веда меж тем продолжила.
- Ему повезло. Жизненно важные органы не задели, и он быстро оклемался. А вот картинки в купели с непонятными намёками мне вообще не понравились. И...
- Что ты видела? - перебила её Марейна.
- Много чего. Но я так и не услышала ответа.
- Что конкретно ты видела? - не унималась Творец.
- Я больше не скажу ни слова, пока мне не объяснят, зачем нужно было калечить моего сына!
Ответом ей стала тишина.
- И как это понимать? - не выдержала виконтесса.
- Санни... он... ему нужно было... - как будто нехотя начал Карыч.
- Что нужно было? - взвилась Веда. - Раниться? Умереть? Или это очередное испытание?
- Это возвращение домой, - тихо проговорил сидевший рядом с ней мальчик.
Он внимательно и выжидательно смотрел на свою эрхэму.
Веда открыла рот, но не найдясь, что сказать, закрыла его. До неё медленно доходили слова о возвращении домой.
- Ты Корри, - наконец осозналось ею.
Санни ничего не ответил, но кивнул, не отрывая взгляда от матери.
- Как давно... - голос Веду подвёл, и сглотнув, прочистив горло, она повторила попытку задать вопрос. - Как давно ты это знаешь?
- С того момента, когда в меня попала стрела, и Силы забрали в Источник для слияния частей и восстановления.
- И что это значит?
- Кроме того, что теперь я такой же, как мои сестра и братья, ничего.
- Целостный?
- Не совсем. Каждый из нас отдал...
- Я уже это слышала, - перебила она его. - Меня интересует, кому, зачем и для чего это вам нужно было.
Веда также выжидательно и не менее внимательно смотрела на сына.
Санни отвёл взгляд и оглядел родственников. Лёгкий кивок и одно слово, слетевшее с губ арханга-Творца, перевернуло внутри Веды всё с ног на голову. Хаос и смятение разрослись до невиданных доселе высот, снося на своем пути и мировоззрение, и убеждения, и всё то, чем жила до этого девушка. Одно только слово и всё. Веды нет.
_____________
[16] На всеобщим языке в мире Сантим имя Въёна обозначало сладость, тайна, старшая. И брат, подтрунивая над сестрой, называл её сладостью, конфеткой.
Глава 8. В поисках «себя»
Где-то… когда-то…
Сначала была пустота. Вакуум. Ничто. За «ничто» появилось ощущение тела. Рук, ног, туловища, головы. За ощущениями пришли мысли и осознание существования. А потом блаженную тишину нарушил громкий голос.
- И долго ты себя жалеть ещё будешь?
- «Жалеть? Кто?».
- Ты. И не притворяйся, что не понимаешь, о чём я.
Пустота пропала. На смену ей пришла летняя плетёная беседка с видом на сад с озером. В беседке на плетёных креслах сидели две девушки. Эффектная брюнетка в лёгком синем сарафане на тонких бретельках и потерянная шатенка в своих излюбленных шароварах и тунике.
- «Я? А кто я?» - не хотелось ни говорить, ни думать.