Но, как говорится, в каждой семье не без урода.
Он хмуро смотрел на экран, видел слабое свое отражение в верхней части матрицы. Неужели «Гильдия» прячется где-то здесь или же все это пустая погоня за призраком?
И вот Пейнтер нашел папку с изобразительным материалом и вывел на экран символ, вернее, целый ряд символов.
То был герб «Гильдии». В центре крохотный полумесяц и звезда. Один из старейших символов в мире, он уходил своими корнями к тайному обществу Древнего Египта. Вокруг него — уже более знакомые знаки, квадрат и компас; они использовались еще одним тайным братством, масонами. И, наконец, окружал все эти знаки щит рыцарей-тамплиеров, средневекового ордена со всеми своими темными и еще не разгаданными тайнами.
Тайна во всех тайных обществах, — прошептал Пейнтер, повторяя последние предсмертные слова одного из членов «Гильдии». Вот в чем значение этого собрания символов. Они обозначали путь, проделанный «Гильдией», и следы этого пути терялись в далеком и темном прошлом.
Тот же умирающий человек подозревал о существовании еще каких-то уровней и связей — с другими тайными обществами, помимо тех, что были отображены на гербе. Он понимал, что тайны эти перешли в современность, привели, в конечном счете, к тому, что сам он называл «истинными кровными узами», породившими нынешних настоящих властителей «Гильдии».
— Одна семья, — пробормотал Пейнтер, не сводя глаз с генеалогического древа клана Гантов.
Чтобы пережить трудные времена, «Гильдия» укрывалась по очереди среди вновь возникающих тайных обществ. Тогда что же получается? Он видит перед собой ту же уловку? Неужели истинное сердце этой тайной организации спрятано, похоронено где-то среди широты и величия этой семейной династии?..
Но если так, то сколько же их, настоящих членов «Гильдии», в клане Гантов?
Кроу изучал трехмерную карту, понимая, что упустил из вида нечто важное, бросающееся прямо в глаза. Но чем бы оно там ни было, сообразить никак не удавалось.
Стук в дверь прервал его размышления. На пороге возникла высокая женщина с темно-рыжими волосами в синем форменном платье. Пейнтер стукнул по клавиатуре, и изображение генеалогического древа Гантов исчезло с экрана. Оно предназначалось только для его глаз.
— Кэт, — сказал он и жестом пригласил ее войти.
Капитан Кэтрин Брайант была его помощницей, второй рукой; она отвечала за сбор информации для «Сигмы». И Пейнтер посвятил все свое внимание событиям в Сомали.
— Ну что, британцы немного остыли после этой заварушки в Босасо?
— Это вряд ли. Хотя СРП согласился держать ситуацию под контролем и предоставить нам свою помощь.
— Уже хорошо.
— Но я к тебе не за этим, — сказала Кэт. — Привела кое-кого. Думаю, обрадуешься.
Она отступила в сторону, и из-за угла с игривой улыбкой выглянуло знакомое лицо в обрамлении золотистых волос.
— Лиза! — радостно воскликнул он, вскочил и, обогнув стол, бросился к ней. — Я думал, ты до вечера не вернешься.
В кабинет вошла доктор Лиза Каммингс, одетая в джинсы и просторную светло-голубую блузку. Похлопала себя по запястью.
— Как думаешь, сколько сейчас времени?
Как обычно, день пролетел для него незаметно, но с появлением подруги Пейнтер не намерен был пропускать ни секунды. Крепко обнял ее, поцеловал в щеку, почувствовал, что снова ожил, что все снова на своих местах.
Она приникла к нему, разделяя эти чувства.
— Господи, до чего ж хорошо оказаться дома!
Они не разжимали объятий еще несколько секунд, потом отодвинулись друг от друга, но продолжали держаться за руки. Лиза уезжала на неделю, на медицинский симпозиум. Только сейчас Пейнтер понял, как отчаянно скучал по ней.
Он подвел ее к одному из кресел и, не выпуская ее руки из своей, усадил в него.
— Слышала о дочери президента, — печально сказала Лиза. — Помню ее, мы встречались несколько месяцев назад на одном из официальных приемов в Белом доме. Как раз тогда она узнала, что беременна.
— Кстати, о птичках, — вмешалась Кэт и уселась в другое кресло. — Директор, вы просили меня собрать информацию о беременности Аманды.
Пейнтер сел на письменный стол. У него имелось полное досье на дочь президента, но почти ничего — на ребенка, которого она носила под сердцем. Он хотел знать все досконально. Потому как во всем этот деле было нечто странное — чего стоило одно это путешествие к Сейшельским островам по поддельным документам. А потом еще и похищение… Кроу твердо вознамерился не упускать ни одной детали.