- Давай все-таки попытаемся до Вознесенска дозвониться, – предложил Кукушкин. – С городского. Может нас вообще отсюда уже отобьют… А что?
Борецкий задумчиво помотал головой.
- Нет. Поехали в прокуратуру, там все узнаем. Хотя… Ладно, сейчас попробуем.
Он вернулся в РУВД, спросил у дежурного:
- Телефон работает?
Старший лейтенант помотал головой.
- Никак нет. Связи вообще никакой нет. Ничего не работает, ни телефоны, ни радиостанция.
Туман был так силен, что, пока добирались до здания Зареченской прокуратуры, в одном месте Александр с Вадимом были вынуждены выйти из машины и идти перед ней. Костя ориентировался по их нечетким фигурам впереди – из машины не было видно даже дороги.
- Фу. Ну и туманище! – выдохнул Кукушкин, - мне такого видывать еще не доводилось. Просто катаклизм какой-то!
- Это точно, - согласился Александр. – Кстати, однажды был случай. Не помню точно где, по-моему, в Англии. Короче тоже был очень сильный туман, так вот: два джентльмена ехали навстречу друг другу. И, чтобы лучше видеть, каждый из них высунул голову в окошко. И они столкнулись лбами, представляешь?! Оба наглушняк!
- Да иди ты!
- Точно тебе говорю. А что – реально. Вот сейчас, например, видимость – метров пять, не больше. Если ехать со скоростью хотя бы километров двадцать в час, да столько же встречный – удар будет неслабый.
- Да уж…
В прокуратуре их ждал новый сюрприз. Вернее сюрпризом стало само здание Зареченской прокуратуры – оно было заперто!
- Что за черт?! – возмущенно воскликнул Александр. – Глазам своим не верю! Да что здесь такое творится-то?!
Отчаявшись достучаться хоть до кого-нибудь из служащих учреждения кулаками, он развернулся к двери спиной и начал пинать ее каблуком - безрезультатно. Кукушкин спустился с крыльца. Подошел к ближайшему окну, забарабанил в стекло – с тем же успехом.
- Ну, я уже не знаю! – развел руками Борецкий.
Стоявшая на широких каменных ступенях, Жанна спросила:
- А где он остановился, этот Михайлов? При прокуратуре есть какая-нибудь гостиница?
- Гостиница, точно! – ткнул в направлении девушки указательным пальцем Борецкий. – Я его спрашивал, он говорил, что поселился в «Заречье» – это обычная гостиница. Единственная, кстати, в этом городе. Я знаю где. Поехали!
Безлюдье в здании гостиницы их уже не удивило.
- Ау! Дома есть кто-нибудь?! – прокричал Вадим, не обнаружив на положенном месте портье.
Ответом ему было лишь слабое эхо.
- Пошли, посмотрим. Тут всего-то два этажа.
Дверь первого же номера оказалась не заперта. В комнате было темно. Борецкий нашарил на стене выключатель, щелкнул. Бледно-желтый свет электрической лампы озарил скромное убранство полупустого помещения: шкаф у входа, на тумбочке в дальнем углу огромный старый телевизор, небольшой обшарпанный стол под окном – окошко было наглухо зашторено, - и кровать. В кровати кто-то лежал. Человек был завернут с головой в одеяло, но Александр сразу понял, что это тот, кого они ищут – поверх одеяла были наброшены покрывало и пальто. Пальто Александру было знакомо – оно принадлежало Михайлову.
- Алексей Михайлович, - позвал Александр. – Алексей Михайлови-ич…
Он подошел к кровати, аккуратно отогнул с головы одеяло. Следователь лежал белый, как лист бумаги. Он здорово осунулся, черты лица заострились.
- Что за черт? – пробормотал Борецкий и потряс его за плечо. Сказал тихо: - Что за херня? Вчера же вечером нормальный был.
В голосе майора слышался испуг. Следователь открыл глаза.
- Алексей Михайлович, как вы себя чувствуете? Вы меня узнаете?
Михайлов долго, не меньше минуты молча смотрел на нависшего над ним Александра. Потом губы его разомкнулись. Борецкий услышал:
- Помогите… Мне очень плохо.
Вадим распахнул шторы. Нельзя сказать, чтобы в комнату хлынул свет, но стало заметно светлее. Следователь дернулся.
- Что вы делаете?! – зло выкрикнул он. – Закройте сейчас же! Неужели не видите, как мне плохо? - и снова закрылся одеялом.
Голос Михайлова был очень сиплым, он почти шипел.
- Закрой, - сказал Борецкий Вадиму. Потом спросил Михайлова громко: - Чем мы вам можем помочь, Алексей Михайлович?
- Ничем, уходите. Я отлежусь, и все будет нормально, - глухо прошипел тот.
- Давайте мы найдем вам врача, а лучше – поехали с нами. В больницу.
- Нет! – в доносившемся из-под одеяла сипе послышалось отчаяние. – Как вы не понимаете, я не могу. Уходите!
- Хорошо, мы уйдем. Но что нам делать? Какие будут указания?
- Никаких. Уходите. Оставьте же меня в покое, наконец!
Александр пожал плечами, кивнул не сводящим с него глаз Вадиму и Жанне на дверь. Уходя, погасил свет.
- Ну, и что вы об этом думаете? – поинтересовалась Жанна, когда они следовали к выходу из гостиницы.
Кукушкин пожал плечами. Борецкий спросил:
- А вы?
- А вам не кажется, что происходящее все больше и больше напоминает дурной сон? Я все чаще и чаще думаю: вдруг бабушка Маша права? Вдруг, это и правда вампиры? Того, что случилось с Михайловым, маньяками не объяснишь, правда?
Борецкий хмуро кивнул. Они вышли на улицу, пошагали к стоящему на обочине уазику.
- Да просто заболел человек, - проворчал Кукушкин. И, вдруг оживившись, воскликнул: - Так это же, скорее всего, и правда эпидемия какая-то! Помнишь, эксперт на совещании рассказывал?! Слушай, Васильич, сматываться отсюда надо, пока не поздно! Поехали, а? А то заразимся!
- Да куда мы поедем? Через Волгу в такую погоду не перебраться – ни паром, ни пароходики не ходят. Вплавь, что ли, поплывешь?
- Да зачем же вплавь? Через Волгу же не единственная дорога! Поедем через Кострому, здесь где-то точно на нее дорога есть, путь объездная, но все-таки!
- Ага. И пойдем мы с тобой перед машиной пешедралом до самой Костромы… Ерунда это все.
Не дожидаясь, пока оперативники подойдут к машине, Костя вышел им навстречу. Приблизившись, вполголоса, но очень возбужденно сказал:
- Пока вы там были, здесь такая толпа провалила – ужас! Бандюки натуральные, человек десять. Все как на подбор молодые, спортивные. С топорами, с колами какими-то, у одного – нунчаки. Не иначе разборки какие-то тут намечаются…
- Так, стоп, - оживился Борецкий. – В какую сторону они говоришь пошли?
- Вон туда, - поднял руку Костя.
- Поехали. Давай, за ними.
Александр быстро забрался в машину, остальные последовали его примеру. Лица стали серьезны, сосредоточены. Взревел и тихо заурчал на малых оборотах мотор. Уазик тронулся, выкатился на дорогу. Борецкий, а глядя на него и Вадим с Жанной, приготовили оружие. Александр снял пистолет с предохранителя, сунул в карман. Проговорил:
- Давно прошли-то? Может, они уже куда завернули?
И в этот момент в белесом мареве впереди появились темные силуэты. Постепенно из тумана выступили широкие спины, спортивные костюмы, короткие кожаные куртки, бритые затылки.
- Глуши мотор, накатом давай, - тихо, будто опасаясь, что снаружи его услышат, прошептал Александр.
Милицейский уазик подкатился к подозрительной группе почти вплотную. Двое парней, что шли последними, увидели его только тогда, когда Борецкий и Кукушкин хлопнули дверями, уже выпрыгнув на дорогу. Жанна, повинуясь приказу, осталась с Костей в машине. Вопреки ожиданиям Александра, от них никто не побежал. Напротив, все, кто шел впереди, а их, и правда, было не меньше десяти, встали и развернулись. Костя не обманул, парни действительно были спортсменами – это Борецкий понял сразу. Над дорогой повисла напряженная, недобрая тишина.
- Майор уголовного розыска Борецкий! – отчеканил Александр, подняв на уровень головы раскрытое удостоверение. – Позвольте узнать, кто вы такие и куда направляетесь… с такой экипировкой?
- Саша?!
Из середины группы вперед вышел человек. Сквозь пелену тумана проступили широкие, покатые плечи. Седой ежик волос, приплюснутый нос.
- Володя?! – изумился Борецкий. – Ты что здесь делаешь?
Еще больше Александр удивился, когда рядом с Владимиром Михайловичем вырос Николай Соколов. Прапорщик был в черной форменной милицейской куртке, без головного убора. Стальной расцветки «омоновские» камуфлированные штаны были заправлены в ботинки с высоким берцем. В правой руке богатырь держал среднего размера плотницкий топор, в левой - картофельный мешок. Мешок был грязным, на дне его что-то лежало.