Борейко кивнул. Истинная правда. Кусай был самым лучшим. Гнал тщательно, и не был слишком жадным. И брал по-божески.
- Еще и поучаешь сукина сына, - продолжал свое Квятек. – И зачем? Да пускай его приебут на первом же патрульном выходе…
Капитан скривился.
- Квятек… - неспешно начал он. – То ли мне так кажется, то ли ты и вправду начинаешь думать? Так лучше не думай. Это разрешено начиная с взводного и выше.
Он хлопнул капрала по покрытой потом и поросшей светлыми волосами груди. Квятек уже успел избавиться от неудобного, жаркого как тысяча чертей жилета.
- Успокойся, старик, - буркнул Борейко примирительно. – Все под контролем.
В хитрованских, поросячьих глазках Квятека замерцало понимание. Впрочем, с капитаном они были знакомы уже давно: три полугодовых смены в Ираке.
Кондиционер громко шумел, мешая разговаривать. Только его нельзя было выключить без опасности тут же истечь потом.
- Здоровье, господин[27] Морозов. – Полковник Черняк, называемый всеми Морковкой по причине редких рыжих волос, как правило, прилизанных на черепе, чокнулся стаканом. Его гость, мускулистый приземистый офицер с желто-голубой нашивкой на рукаве, ответил на тост.
- Сто лят! – на чистейшем польском языке провозгласил он. – И хай воны вси повыздыхають[28].
Морковка с серьезной миной поднял стакан с содержимым.
- А вот за это я с тобой выпью, - сказал он.
Оба рассмеялись. Эти реплики уже сделались частью ритуала.
Мужчины выпили, глубоко вздохнули. Как и следовало настоящим мужчинам, никто из них за закуской не потянулся.
- Ладно, надо кончать, - заявил полковник. – Сейчас сюда придет один… новый…
И он выразительно поглядел на гостя. Украинский офицер нахмурил кустистые брови и беспокойно поерзал на месте, так что пружины пыльной софы протестующе заскрипели. Предмет мебели явно был родом из одного из бесчисленных дворцов Саддама, о чем свидетельствовала не до конца еще стертая позолота.
- Как и в прошлый раз? – спросил украинец.
Черняк отрицательно покачал головой.
- Не получится.
Морозов явно удивился.
- Сам увидишь, - прибавил полковник. – Ты оставайся, я его быстро отошью. А мы закончим с делами.
Коротко остриженный седой украинец кивнул.
- На сей раз двоих, где и всегда. Только большой прибыли себе не обещай, приятель. Цены ужасно упали. К сожалению, предложение громадное.
Полковник брезгливо скривился. Ну что же, подумал он. Можно и дешево, ничего не поделаешь. Все счастье в том, что это уже распродажа остатков.
- И кто на сей раз? – спросил он.
- Оно тебе надо знать? – в свою очередь скривился морозов. Нет, с осторожностью он пересаливал и прекрасно понимал это. Черняк был испытанным партнером, коммерцией они занимались уже неоднократно. И еще больше раз проверяли друг друга. Но Морозов всегда старался говорить как можно меньше. Привычка такая.
- Наверное, не надо, - небрежно отмахнулся полковник и начал разливать следующую очередь.
- Но ведь я мог бы сказать, так? – спросил украинец. – Ладно, проехали. На сей раз – Шин Бет[29].
Рука черняка дрогнула.
- Что, у них еще не было?
Он был по-настоящему изумлен. Машинально стер самогон со столешницы раскладного столика. Морозов рассмеялся.
- Ты удивишься – не было. Слишком много за ними рекламы.
Полковник и вправду был удивлен. Он был свято уверен, что один раз те уже покупали. А, черт с ним в конце концов, подумал он. Самое главное, что мы, наконец-то, избавимся от товара, в последнее время совсем неходового. И доставляющего кучу хлопот при складировании, как должен был признать. Все чаще он опасался инспекции. Или самой банальной утечки. Уж слишком многие уже знали о деле, слишком многие были в него вовлечены. А цены, которые удавалось получать, спадали с головокружительной скоростью, в отличие от постоянно растущего числа лиц, которым следовало совать взятку.
Украинский офицер следил за поляком исподлобья. Старого морковку он знал уже приличный шмат времени. Но и до своих лет он дожил не потому, что верил каждому, с кем вел дела. И даже если вел их месяцами.
Он подумал, что все складывается даже ничего. Черняк был солидным контрагентом, в меру недоверчивым, в меру решительным. Вот только все предприятие тянулось уже довольно долго, но сейчас близилась к грандиозному финалу. Так что дополнительная осторожность не помешает, самое худшее – это уверенность, будто бы все идет как по маслу. Оно притупляет осторожность, приводит к глупым ошибкам. А у Морозов осознавал, что ошибок позволить себе не может. Не сейчас.
28
Тут переводчик чуточку добавил от себя, но, посудите сами, разве нельзя перевести и так. В тексте:
29
Шабак или (Шин-бет) (ивр. שב"כ — аббревиатура ивр. שירות הביטחון הכללי,