В это время народу в маршрутке оказалось немного. Хоть в чем-то повезло. Не пришлось, как обычно, чувствовать себя селедкой в банке, пытаясь одной рукой вытянуть деньги на проезд, другой за что-то удержаться, да еще и не потерять равновесия, когда водитель-лихач решит обогнать идущую впереди машину. Люди злые и нервные. А ведь это только начало дня. Иногда думала: перетерпев такое с самого утра, человек приезжает на работу, потом обязательно обхамит кого-то или сорвет дурное настроение, и начнется цепная реакция. Посетитель обругает еще кого-то и т. д. Потому-то в этом мире так много зла. Меня часто в маршрутке пробивало на философские размышления.
Пригревшись, прижалась щекой к холодному стеклу и прикрыла глаза. Думать о работе не хотелось. И так знала, что меня ждет выволочка от начальника и очередной тяжелый день. В голове, несмотря на все усилия его отогнать, постоянно возникал образ Дмитрия Валенского. До боли захотелось, чтобы он снова сжал меня в объятиях. Почувствовать себя в абсолютной безопасности, довериться другому человеку. С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, я не позволяла себе подобной роскоши. Во всем приходилось рассчитывать на себя. Может, рискнуть? Отбросить сомнения и броситься в омут с головой. А там, будь, что будет. На размышления у меня время до сегодняшнего вечера. Повод прийти в гостиницу вполне убедительный и весомый. Сердце пронзило ледяной стрелой. А вдруг, с его стороны это минутная слабость? И он уже выбросил из головы странную прихоть жениться на мне. Думать об этом не хотелось.
Едва не проехала остановку. Ринулась к выходу, громко крича:
— Остановите! Остановите, пожалуйста!
— А раньше чем думала? — огрызнулся водитель, но все же остановился.
Затормозил так резко, что я едва не упала. Ногой проехалась по чьей-то выставленной спортивной сумке. Черт! Теперь и с другой стороны расползалась уродливая стрелка. А, ладно, в обеденный перерыв сбегаю, куплю другие колготки. Тут же вспомнила, что деньги остались в сумке, а сумка… Горестно вздохнула и вылезла из маршрутки. Водитель тронулся прежде, чем я успела поставить вторую ногу на бордюр. С трудом удержала равновесие, выматерилась вслед маршрутке, и поплелась к маленькому магазинчику с незатейливым названием «Продукты», где работала уже пять лет.
Осторожно заглянула внутрь. Вторая продавщица — Галя, молодая студентка-заочница, при виде меня изменилась в лице. Ее голубые, густо подведенные глаза, превратились в теннисные шарики.
— Людка, совсем страх потеряла? Леонидович рвет и мечет!
— Я хотела позвонить, но понимаешь… — затараторила я, окончательно просочившись внутрь.
— Мы тебе пытались дозвониться все утро, телефон вне зоны доступа.
— Я потеряла сумку, — попыталась оправдаться. — И вообще, плохо себя чувствую…
— Это ты Леонидовичу расскажешь, — усмехнулась Галя беззлобно. — Кстати, вчера еще хотела тебе сказать, но все не было подходящей возможности. Помню, когда тебя послали вчера на склад, а мы с Леонидовичем проводили инвентаризацию, возле кассы все время вертелся Юрка.
— Чего? — я похолодела.
Сыночек нашего начальника? В голове мучительно зашевелились шарики, пытаясь сложить дважды два. Этот малец еще тот фрукт. Водит дружбу с уличной шпаной, даже раз едва не загремел в тюрьму за хулиганство. Неужели, это он спер деньги из кассы? Скорее всего, так и есть. А я теперь должна отдуваться за него?! Ну уж нет!
— Леонидович здесь?
— Да, в подсобке сидит, бухгалтерские книги смотрит, — кивнула Галя.
Я решительно двинулась туда. Яростный запал утих тут же, стоило увидеть пунцовую круглую физиономию начальника. Налитые кровью водянистые глазки буравили меня насквозь.
— Это как же понимать, Быстрова? Я ведь тебя вчера практически от тюрьмы спас, а ты меня кинуть хотела?
Я нервно сглотнула.
— Простите за опоздание, конечно, — ненавидя себя за подобострастный тон, пролепетала я. — Этому нет оправдания. Но я хотела поговорить насчет вчерашнего.
— Да ну?
Он откинулся массивным телом на спинку стула. Тот жалобно заскрипел.
— Слушаю тебя внимательно.
— Я хотела сказать, что денег не брала.
— И кто же их взял? — обманчиво ласково произнес начальник. — Может, я? Или Галя?
— Тут был ваш сын еще. Юра.
Втянула голову в плечи, не сводя глаз с Леонидовича. С его отвислых щек отхлынула краска.
— Что ты сказала? Совсем ума лишилась? Моего сына обвиняешь, что он ворует у собственного отца?..
Он орал на меня так, что небольшая комнатка ходуном ходила. Раз в дверь протиснулась перепуганная физиономия Гали, но тут же скрылась. Закрыв уши руками, пыталась не воспринимать отборнейших матерных выражений, обрушившихся на меня непрерывным потоком.
— Да я тебя в тюрьме сгною!.. — закончил Леонидович выступление, грохнув кулачищем по столешнице.
Я сочла благоразумным ретироваться за дверь.
— Получила? — пожала плечами Галя. — Знала, на что шла.
— Что ж теперь делать? — устало опустилась на прилавок с мороженым и полуфабрикатами.
Слезы хлынули градом.
— Я ж знаю, что не виновата ни в чем. За что я должна без зарплаты оставаться? Галь, ну хоть ты скажи ему, что видела Юрку тут.
— Ну уж нет, — передернула плечами Галя. — Где я потом на работу устроюсь? Мне за учебу нужно платить.
Дверь в подсобку распахнулась. На пороге стоял Леонидович, недобро сверкая глазами.
— Скажи спасибо, что я сегодня добрый. Прежний уговор в силе. Работаешь три месяца без зарплаты и свободна. А насчет Юрки, чтобы даже не заикалась!
— Все поняла, Максим Леонидович, — поспешно буркнула я, пока он не передумал.
— Приступай к работе.
Я облегченно вздохнула, накинула рабочий халат и встала за прилавок. Ну, что ж, все могло быть и хуже. С начальника бы сталось действительно упечь меня за решетку. Но все равно, обидно до слез. Особенно после того, как прошлым вечером и сегодня утром ко мне отнеслись как к человеку, а не скотине бессловесной. Эх, и чего я сразу не согласилась на предложение Димы? Хоть месяц пожила бы, как королева. Может, еще не поздно все вернуть.
Я глянула на свои тощие ноги в рваных колготках и хмыкнула.
— Галь, у тебя нет, случайно, запасных колготок?
— Че, в маршрутке порвала?
— Ага…
Она быстро глянула и присвистнула.
— Ничего себе. Еще и на обеих ногах. Нету запасных. Ты в обед сходи, другие купи.
— Говорю ж, сумку потеряла. Денег только хватило на проезд, — с отчаянием вздохнула.
— Как же ты жить собираешься? — посочувствовала Галя. — Сразу говорю, одолжить не смогу, сама в долг живу.
— Может, найду сумку. Есть вероятность, что забыла ее вчера в одном месте.
— В каком? — заинтересовалась Галя.
Я уже пожалела, что сказала. Девчонка отличалась неумеренным любопытством.
— Ну, просто ночевала не дома, вот и…
— Чего? — глаза Гали едва не вылезли из орбит. — ТЫ ночевала не дома?
— А что здесь такого? — немного обиделась я, хоть и понимала причины ее удивления. Но все-таки, одно дело — знать самой, а другое, когда это озвучивают другие. — Я — взрослый человек, свободная женщина, в конце концов.
— Ну, в теории оно-то, конечно, так… — протянула Галя.
Я едва не запустила в нее апельсином.
— И где ж ты ночевала? — продолжала допытываться она.
— Любопытной Варваре нос оторвали, — вспомнила я присказку из детства. — А еще: много будешь знать, скоро состаришься.
— Ну, ладно, не хочешь, не говори, — Галя демонстративно отвернулась, но я почти физически чувствовала, как ей хочется узнать мой неожиданный секрет.
Даже загордилась немного. Надо же, я начала вызывать интерес к себе, пусть и из-за такого сомнительного повода. Тут же вернулась к более насущной проблеме. Новые колготки. Не могу же я опять заявиться к потенциальному мужу, как оборванка. Галя денег не даст, это ясно. Скорее всего, не потому что у нее их нет, а из принципа. Более скупого человека я еще не встречала. Хотя, в принципе, она мне ничего и не должна.